Вернусь к артефактам из Пражского музея. Я благодарю ученых, сохранивших эти археологические доказательства тюркской культуры на берегах Влтавы. Мою благодарность усиливает тот факт, что артефакты подтвердили вашу теорию Великого переселения народов, ее концепция гениально проста! Поэтому она и находит самые неожиданные подтверждения. Однако можно лишь догадываться, какой титанический труд стоит за тем, чтобы сделать ее доступной для читателей.

Буду счастлив, если хотя бы одна фотография пригодится вам. В том вижу логическое завершение изысканий тех ученых, которые находили и сохраняли эти находки. Их труд не канул в небытие: археологические факты органично вписались в ваше учение о тюрках.

Отдельно благодарю вас за то, что мне стали понятнее послания моих далеких предков, я имею в виду тюркменские текинские (тегинские) ковры, на которые мы смотрим с раннего детства. Их отличает орнамент «гёль» (кёль) – стилизованные равносторонние кресты и тюркские двуглавые орлы, они повсюду на коврах! Считается, что наши предки выдерживали стиль текинского ковра ровно столько времени, сколько осознавали себя тюрками.

Благодаря вашей теории шифр далеких предков стал читаемым.

А напоследок хочу сказать пару слов о дыне. Тюркмены очень почтительно относятся к дыне, как к хлебу (нан, чёрек). Так вот, прежде чем разрезать дыню вдоль, мы испокон веку срезаем у дыни круг с черенком (хвостиком), потом на срезанной поверхности круга ножом наносим два разреза, перпендикулярных друг другу, получается равносторонний крест! Только потом дыню делим и принимаем как еду… Теперь знаю, откуда у нас эта традиция».

– Скажите, Мурад Эскендерович, а вас приглашали на эту выставку в Германии?

Конечно нет. Но мои книги в Германии пользуются вниманием, о чем сужу по Интернету. И только по Интернету. Меня «сделали» не выездным и «не выходным».

Вспоминаю забавную историю, случившуюся после первого издания «Полыни…». Оказывается, меня тогда неоднократно приглашали за границу, но каждый раз получали однотипный ответ: «Зачем вам Аджи? Он старый, больной, из дому не выходит». Был я тогда бодр, здоров и не очень стар, о приглашениях, разумеется, ничего не знал. И мы вместе с собеседником, рассказавшим эту историю, от души посмеялись над немудреными уловками моих доброжелателей. Впрочем, и сейчас, когда годы и болезни берут свое, я не теряю оптимизма. Моя концепция Великого переселения народов пробивает себе дорогу, независимо от того, упоминают мое имя или нет, приглашают или нет меня на торжества.

Есть такая старая шутка о новых направлениях в науке. Любая глубокая идея проходит в своем становлении три этапа. На первом автор слышит: «Этого не может быть!» На втором: «В этом что-то есть». На третьем: «Кто же этого не знает?»

Двадцать лет назад я заявил о Великом переселении народов и о том, что тюрки не были дикарями, а являлись носителями высокой культуры. И не просто заявил, привел доказательства. Но в ответ услышал: «Этого не может быть!» Сейчас все больше людей принимает мою идею. Надеюсь дожить до третьего этапа и услышать: «Кто же этого не знает!»

Глава III Плач по Кавказской Албании

Если у радуги отнять гамму ее цветов, мир станет убогим и скучным. Без зари, без синего неба. Две краски зальют планету – черная и белая. Серым сделают они все вокруг. Неестественным… Увы, так бывало в жизни. И не раз.

Серость, сотворенную злым умыслом неких людей, вижу я в мировой истории, где главенствуют две точки зрения – западная и восточная.