Как бы то ни было, Рэй отчасти завидовала тому, чем в избытке обладал Джерри и чего она была лишена совершенно, — умению разорвать любые узы, в том числе узы любви. В своем роде он был человек исключительный.

— …Давно ты здесь? — прошептала она, зная, что голос выдает ее тоску.

— Пару минут.

— Но Найджел…

— Знаю. Все равно нам надо поговорить.

Джерри изнывал от желания обнять Рэй, приласкать так, чтобы из ее голоса исчезли тягостные, тоскливые нотки, но ограничился тем, что крепче вцепился в подлокотники кресла.

— Я обыскал стол в кабинете. Документов там нет.

Рэй закусила губу. Она не стала обижать Джерри вопросом, был ли обыск достаточно тщательным, потому как успела усвоить, что он ничего не оставляет на волю случая.

— Что же дальше?

— Пока не знаю, я ведь прямо оттуда. Я заметил, что Найджел мошенничает ради проигрыша. Это полностью лишает меня шанса назвать его шулером и вызвать на дуэль — никто не поверит столь абсурдному обвинению. При подобных обстоятельствах его смерть не сойдет мне с рук, начнется следствие и бог знает что еще. Кстати, если он будет продолжать в том же духе, завтра у меня на руках окажутся все расписки Ньюборо. Мои карты хорошо тебе видны?

— Лучше не бывает. А как ты поступишь, если ему вдруг вздумается выиграть?

— Я ему это позволю. Стэнхоуп был и остается для меня средством покончить с Найджелом, поэтому на ставке здесь совсем не поместье. Если я стану прятать от тебя карты, ты пострадаешь, а у меня на совести лежит и без того тяжкий груз, — Джерри! — взмолилась Рэй. — Я…

— Это еще не все, — ровным тоном перебил Джерри. — Нужно обсудить одно важное обстоятельство. Я бы даже сказал, первостепенной важности. Документов я не нашел, но наткнулся на…

— Тише! — Она замерла. — Я слышу голоса!

Теперь и Джерри расслышал в комнате герцога сдавленное проклятие. Он решил, что сейчас Найджел войдет в спальню к Рэй, и вскочил с кресла. Только когда за дверью зазвучали сразу два сердитых голоса, он сообразил, что происходящее там не имеет к ним с Рэй никакого отношения.

Девушка торопливо набросила халат и босиком, на цыпочках подошла к Джерри, который тут же прирос к полированному дереву. Жестом он попросил Рэй сохранять полную тишину. При первом же крике за дверью она отшатнулась — не было никакой необходимости прислушиваться, голоса были хорошо слышны. Беседа велась на повышенных тонах. Один из ссорившихся был Найджел, другой — Чарлз Ньюборо. Рэй никогда не слышала, чтобы герцог повышал голос и уж тем более кричал. Очевидно, он был в таком бешенстве, что совершенно утратил самообладание. Теперь она знала, как звучали бы его письма к Эшли, если бы могли передавать эмоции. Что сделал Ньюборо, чтобы навлечь на себя подобную ярость?

— Как вы смеете мне угрожать?

— Угрожать? Вы ошибаетесь, это вовсе не угроза! Я просто ставлю вас перед неприятным фактом.

— В моем доме! Да как вам это в голову взбрело? Еще никому не удавалось безнаказанно злоупотреблять моим гостеприимством!

— Ради Бога, Линфилд, перестаньте корчить из себя оскорбленное достоинство.