Она вновь глянула на меня, заглянула прямо в самую душу. В ее глазах промелькнула едва заметная искорка какого-то странного узнавания, а потом она, привстав на цыпочки, (я был намного выше Эн), припала к мои губам. Меня всего будто поразило разрядом тока, сердце застучало сильнее, что стало рвать, клокотать внутри. И я ответил на это поцелуй. Я словно загорелся, как спичка и объятый собственным пламенем, решил разжечь костер.

А потом мы, словно сплавленные огнем воедино, прижавшись друг к другу стояли на краю этой красивой и в тоже время страшной пропасти. Рядом с Бездной.

ПОСТСКРИПТУМ

Патрик возник из сумрачной закатной мглы внезапно. Проковылял к нам, шаркая истертыми подошвами ботинок.

— Ну что, вспомнили? — Патрик улыбнулся.

— Да, — ответил я.

— Я хотел рассказать еще кое-что, перед тем как передать тебе всю остальную память.

— Конечно, я готов выслушать!

— Что ты видел там?

— Черноту, тени, что-то еще.

— Правильно. Я тоже это видел. Но суть в том, что этого… нет! Не существует.

— То есть как?! — удивленно воскликнул я.

— А так. Все люди боялись приходить сюда. Опасались даже не столько людоедов, мародеров или кого-то еще, сколько самой Бездны. А ее опасаться и не надо. Все эти сказки насчет нее — простой вздор. Ничего в ней нет. Бездна — просто дыра в земле, каких много. Их сотнями наделали метеориты еще до появления Человека. И все они — всего лишь ямы, просто разного диаметра и разной глубины.

— А как же фантомы? Я сам их видел!

— С этим уже интереснее. Они как бы есть, но на деле их нет. Ты видишь то, что хочет видеть твое подсознание, но на деле этого не существует. Вот и все! Люди хотят вспомнить и они глядят в Бездну — но в Бездне ничего нет и тогда разум рисует не существующие воспоминания, вот такой вот побочный эффект.

— Но что же тогда эта Бездна?

— Да нет никакой Бездны! — махнул рукой Патрик. — Есть просто кратер в земле. Каньон, пропасть, которые люди назвали таким ужасающим и величественным словом. И не более того. На самом деле Бездна у нас вот здесь, — Патрик указал на центр своей груди, — она есть у всех и у тебя, и у меня, и у нее, — Патрик указал на Эн, прижимающуюся ко мне. Бездна — это наше безразличие, наше неведенье, наше невежество и жесткость. И если все разом выпустят ее наружу, то тогда мы все и погрузимся в эту Бездну. И тогда уже никто не выберется. И наша слабость в том, что мы не помним, не можем вспомнить наши прошлые ошибки, чтобы на их основе все исправить. Но мы должны. Обязаны это сделать.

Патрик сделал несколько шагов ко мне.

— Подойди. Пришло время.

Я поравнялся со стариком. Он мягко коснулся моего лба, надавил пальцами. Мои веки опустились сами собой, и я тут же почувствовал, как мой мозг наполняется информацией. Это как смотреть фильм только в очень быстром темпе и все перекочевывает в твою память, в твою память.

Мальчик играет на футбольной площадке. Пинает мяч.

Какой-то мужчина сидит за штурвалом самолета.

Двое парней прыгают вниз со скалы и со стремительной скоростью несутся вниз, раскрывают парашюты.

И другие воспоминания…

Сотни, нет, тысячи человеческих жизней я прожил всего за несколько мгновений. Казалось, что голова лопнет от объема информации, который записался мне на внутреннюю сторону черепной коробки. Я схватился за голову и упал на землю.