Но… вдруг выпрямилась. Это же было так давно! Если бы измена мужа подтолкнула Кингу к самоубийству – вряд ли она стала бы ждать столько времени, чтобы привести свое отчаянное решение в исполнение!

– Послушай, я не знала, что он женат, – произнесла она, обращаясь к Кинге, молча смотревшей на нее. – О жене он и словом не заикнулся. Думаешь, если б я знала о тебе, то встречалась бы с этим типом?

– Думаю, что да, – напрямик ответила Кинга. – Ты же была в нашей спальне. Пользовалась моей косметикой и моим халатом. Видела на комоде наши свадебные фотографии. И мою фотографию, когда я была… – Она вдруг подавилась словом, которое собиралась сказать; но спазм в горле быстро прошел – отчаяние вытеснил гнев. – Да, Иоанна Решка, ты все это видела, но плевать хотела.

Обойдя ее, Кинга схватила стопку своих вещей и пошла в ванную, намереваясь переодеться, швырнуть на пол эту славную мягкую пижамку, уйти и больше никогда не возвращаться в эту квартиру, красивую и пустую, как серые глаза Аси в эту минуту.

Но мгновение спустя она услышала стук в дверь: даже не стук – грохотанье.

– Слушай, Кинга, он ведь говорил, что ты съехала с квартиры! Что ты его бросила и вы разводитесь! Пожалуйста, не считай меня бездушной стервой, которая ворует мужей у других женщин! Прошу тебя, дай шанс все объяснить! Как-то… искупить вину! Я ведь спасла тебе жизнь не для того, чтобы ты…

«Чтобы ты сейчас ушла отсюда и повторила попытку», – хотела закончить она, но дверь с шумом открылась: за ней стояла не Кинга – фурия.

– Ты думаешь, я тебе за это благодарна?! За то, что ты спасла мою жалкую, ничтожную жизнь?! Ты ошибаешься! Слышишь? Ошибаешься! Я ненавижу тебя за то, что теперь я снова окажусь на улице, что буду копаться в мусорках и спать в норе, устланной старыми вонючими тряпками! Ненавижу тебя, понимаешь ты это?! Даже если бы ты не сношалась с тем негодяем, который до недавнего времени назывался моим мужем, я бы все равно тебя ненавидела – как раз за то, что ты спасла мою чертову жизнь!

Отступив два шага, она тяжело опустилась на край ванны и расплакалась – больше от злости, чем от обиды.

Ася стояла в дверном проеме, беспомощно опустив плечи: она понятия не имела, что ей делать. Первым инстинктивным желанием было обнять Бездомную за плечи и прошептать нечто вроде «все как-нибудь уладится», но, похоже, за этот жест и эти слова она рисковала получить по морде. Поэтому сказала она нечто совсем иное:

– Тебе не обязательно туда возвращаться.

И сама удивилась простоте своих слов. Черт, это ведь совсем нетрудно! Подыскать Кинге маленькую квартирку, найти какую-нибудь работу – она ведь не станет привередничать? – поднять ее с дна человеческой жизни, вернуть достоинство и место в приличном обществе. Даже если Кинга больна СПИДом – а этого Ася втайне опасалась, – даже тогда она сможет, по крайней мере, убирать в квартирах! В перчатках, разумеется, чтобы не навредить ни себе, ни другим, – но ведь можно найти работу и для ВИЧ-позитивных! Да, блин, это идея! И она должна как-нибудь поделикатнее предложить это Бездомной!

Кинга утерла лицо полотенцем, потянулась за своей рубашкой и подняла глаза на хозяйку, приглядывающуюся к ней со странным выражением лица. На этот раз в акульих глазах Аси был уже не голод, а… Впрочем, Кинга предпочитала не задумываться о том, что было в голове у пани Решки.

– Послушай… – начала хозяйка. – Выходные еще не закончились. Останься хотя бы до завтра. Мы тебя немного подкормим… а если и не тебя, то хотя бы твоего кота, – быстро добавила она, заметив выражение лица Бездомной. – Отдохнете оба в теплом и сухом месте, наберетесь сил…

– А тебе-то что с этого? Рассчитываешь на отпущение грехов? – фыркнула Кинга.