Кейт Форсит. Бездонные пещерыВедьмы Эйлианана – 6
Всем тем, которые умерли — раздетые донага, остриженные, обритые. Всем тем, которые тщетно исходили криком, призывая Великую Богиню — но лишь для того, чтобы их языки вырвали с корнем. Всем тем, кого истязали, терзали и мучили в пыточных камерах за грехи их инквизиторов. Всем тем, чья красота приводила их мучителей в ярость; и тем, чье уродство сослужило им такую же службу. И всем тем, которые были не красивыми и не уродливыми, а просто женщинами, не захотевшими покориться. Всем проворным пальцам, переломанным в тисках. Всем мягким рукам, вывернутым из суставов. Всем расцветающим грудям, разорванным раскаленными клещами. Всем тем бесчисленным повитухам, убитым лишь за то, что помогали людям прийти в этот несовершенный мир. Всем тем ведьмам, моим сестрам, которые вздыхали с облегчением, когда пламя охватывало их, пожирая их хрупкую женственную оболочку, и обгорелая плоть, точно перезрелый плод, падала в огонь, зная, что одна лишь смерть искупить тот грех, за который они погибли — грех быть рожденной женщиной, представляющей из себя нечто большее, чем просто совокупность частей ее тела. Неизвестный автор, XVI век. (Опубликовано в книге Эрики Йонг «Ведьмы», 1981)
1. Магия — мать вечности и суть всей сути, ибо творится сама по себе и понимается в желании. 2. Нет ничего в себе, кроме воли... 5. Магия есть дух, а бытие — его тело... 6. Магия есть самая сокровенная вещь. Якоб Бёме, «Шесть теософских пунктов», 1620
ТКАЦКИЙ ЧЕЛНОК ЛЕТИТ
БЕЛЬТАЙНСКИЕ КОСТРЫ
Величественные башни Риссмадилла сияли огнями тысяч фонарей. Они сверкали на каждом подоконнике и были развешаны по дворцовому парку, точно гирлянды пламенеющих цветов. Залитые их сиянием, толпы ярко одетых людей болтали и смеялись, глядя на впечатляющие представления циркачей и слушая менестрелей. Многие танцевали вокруг весело потрескивающего огня в самом центре площади или сидели за расставленными на козлах длинными столами, ломившимися от всевозможных яств. Майский эль лился рекой. Все праздновали победу в Тирсолере, положившую конец гражданской войне, так долго терзавшей Эйлианан. Теперь можно было больше не бояться вторжения из Тирсолера Ярких Солдат, поскольку Эльфрида Ник-Хильд с радостью присягнула на верность Ри, Лахлану Мак-Кьюинну. Впервые за многие сотни лет все земли Эйлианана объединились и в них царил мир. Две луны плыли по звездному небу, и пляски становились все более и более неистовыми, одобрительные хлопки и топот — все более и более громкими, песни менестрелей — фривольными, а тарелки уже начали биться. Клюрикон Бран развлекал толпу своими выходками, перепрыгивая с одного фонарного столба на другой и играя на флейте, одновременно свисая с дерева вниз головой. Дайд Жонглер ходил на руках, ногами удерживая в воздухе вращающееся кольцо золотистых шариков. Позади него оставался след из оборванных листьев и веток, поскольку его снова избрали Зеленым Человеком бельтайнского пира, поэтому к его рукам и ногам были привязаны зеленые ветки. С темными глазами, брызжущими весельем, и стройным мускулистым телом, полным кипучей энергии, он как нельзя лучше подходил на роль воплощения жизненной силы, в весеннее время пробуждающей мир к жизни. Изабо глотнула тернового вина. Уголком глаза она заметила, что Дайд в кругу смеющихся и хлопающих зрителей отплясывает зажигательную джигу с хорошенькой блондинкой, и решительно пересела на другое место, откуда не могла видеть его. Ей пришлось напомнить себе, что у нее нет времени возиться с непостоянным, ветреным и ненадежным циркачом, пусть даже и очень привлекательным. |
