Ничего из этого не вышло. Она пожала плечами. Самолет закончил разворот и опускался на взлетно-посадочную полосу. Они приземлились в Шэнноне.

Еще через пятнадцать минут самолет подкатил к входу в аэропорт. Вскинув рюкзачок на плечо, Нита прошла к двери самолета, сказала до свидания стюардессе и направилась к турникету паспортного контроля. Она подошла к первому свободному окошку, сунула туда паспорт и улыбнулась сидящему в кабинке мужчине. Это был большой добродушный человек с тяжелым носом и мелкими веселыми глазками. Он со вкусом шмякнул печать, протянул ей паспорт и сказал:

— Добро пожаловать в Ирландию, деточка. Теперь можешь рассчитывать на любую помощь в этой стране. — И добавил по-ирландски что-то вроде: «Шад мил'фаллеха».

Позже Нита увидела эти же слова, написанные над входом в зал ожидания, и прочла: «Cead mil'failte», то есть «сто тысяч приветствий».

— Спасибо, — сказала она этому добряку и отправилась к выходу на летное поле, где уже дожидался самолет, который доставит ее в Дублин.

И этот самолет, почувствовала она, тоже с нетерпением ожидал взлета. Они летели всего один час над пестрящей тысячью оттенков зеленью, над змеящимися меж холмов серебристыми речками, которые вспыхивали медным огнем, когда падал в них луч солнца. Самолет стал снижаться почти сразу после того, как набрал высоту. Уши заложило. Нита глянула вниз — самолет опускался в объятия огромной горной гряды, где ясно виднелись три высящиеся надо всем острые вершины. Мама рассказывала ей об этих трех горах и даже показывала картинку. Одна была вовсе и не горой, а мысом, называвшимся Ослиная Голова. Он вдавался в море, как кулак, положенный на стол костяшками вверх. Дальше, примерно на милю от берега и чуть западнее, поднималась вершина Малой Сахарной Головы, более похожая на холм и вполовину ниже мыса Ослиная Голова. А еще западнее торчала самая высокая гора — Большая Сахарная Голова, или как ее называли ирландцы, гора Виклоу. Она безусловно была самой замечательной — серый каменный конус вершины над зелеными, поросшими вереском склонами. Но ни единого деревца не росло на этих крутых склонах — не могло удержаться.

Самолет пошел влево, устремляясь к аэропорту Дублина. Еще десять минут, и они снова на земле.

Нита подхватила свою сумку, взяла тележку и покатила ее сквозь расступившиеся стеклянные двери, мимо скучающего человека в униформе, который почти механическим жестом указывал прибывшим пассажирам дорогу.

— Нита! — Это была ее тетя Анни. Нита радостно улыбнулась. После того, как ты всю жизнь провел с хорошо тебе знакомыми людьми, а потом — несколько часов с совершенно чужими, увидеть родную тетю необыкновенно приятно. Тетя кинулась к Ните и крепко обняла ее.

Это была крупная седая женщина, широкоплечая, с широкой же улыбкой и широкими жестами. Ее чуть выцветшие серо-голубые глаза сияли радостью. Волосы были забраны назад и торчали забавным коротким хвостиком.

— Как долетела?

— Все хорошо, тетя Анни. Но я здорово устала… И не буду особенно противиться, если мы сейчас же поедем домой.

— Конечно, милая. Ты вышла как раз туда, куда надо. Машина прямо у дверей. — Она вытолкнула тележку на маленькую стоянку для машин.

Утро было свежим и приятным. Небольшие легкие облачка пробегали по блекло-голубому небу.