— Ничего, не приставай! — буркнула Нита и тут же пожалела об этом. — Но что же нам делать? О, Кит!..

«Как же я расскажу ему о прошлой ночи? О том, что я увидела внутри Ронана?»

А теперь еще и вид холодного, мертвого металла на наковальне. Безжизненное Копье… Она вновь вспомнила потускневший взгляд Ронана, его побег после ее невольного выкрика: «Пичужка!» В ней странно соединялись два чувства — боль потери и восторг обретения. Теперь она ЗНАЛА!.. Но что же делать? «Надо идти до конца, — сама собой возникла мысль, — оно должно ожить! Иначе…»

Они поднялись на второй этаж. Здесь было сумрачно: рассвет еще не начинался. Нита с шумом бухнулась на кровать.

— Ниточка, — Кит посмотрел на нее долгим взглядом, — а что будет, если мы умрем?

— Заплачем! — засмеялась Нита и, вдруг посерьезнев, добавила: — Не знаю… Да разве это так уж страшно? — спросила она. — И разве лучше погибнуть в аварии или умереть в постели? Пасть в битве… это все-таки здорово!

— Ты сейчас говоришь, как Дайрин, — пробормотал Кит.

— Обижа-аешь, — протянула Нита. — Запомни, я НЕ Дайрин.

Она сердито посмотрела на него. Кит спал сидя. У него был завидный дар легко засыпать даже перед самым ответственным и трудным волшебством. Но, может быть, он чувствовал себя здесь как бы посторонним? Нет, Кит не такой. Нита вздохнула и сама откинулась на подушку…

Проснулась Нита внезапно, и с таким чувством, будто все тело истыкано булавками. Она спрыгнула с кровати. Кит так и сидел на стуле с открытым ртом. Она толкнула его.

— Кит!..

Он открыл глаза и ошалело помотал головой. Потом быстро вскочил и рванулся к двери.

— Мы опоздали!

Она поспешила за ним по крутой спиральной лестнице, потом по длинной галерее, окружающей угловую башню замка. Внизу они заглянули в зал, но там никого не было.

«Они в кузница — мысленно воскликнул Кит, делая большие глаза. Предрассветная тишина была такой, что он не решался нарушать ее голосом. — Пошли».

Они скользнули в широкую дверь, лишь слегка растворив ее. Скрип петель разорвал тишину, словно пронзительный крик. На улице ни звука. Даже птицы молчат. Бледный свет неба скрадывал тени. Освежающий утренний туман дымкой стелился по земле, цепляясь за кусты и оседая на траве мелкими капельками росы. Предутренний свет чуть серебрил кромку древней стены. Нита и Кит посмотрели вниз, туда, где вчера еще стояла кузница. Там ее не было. «Она в поле, — догадалась Нита. — Идем».

Ребята повернули и пошли по влажной от росы траве в сторону большого развесистого дуба. Оттуда долетали голоса, мерно, в унисон произносившие слова на Языке. Никакой нарисованной на земле диаграммы. Просто четверо стояли на главных точках круга, а в центре на длинном древке высилось Копье. Древко было выстругано из какого-то светлого дерева, вероятно ясеня. Клинок Копья, почти в метр длиной, плотно насажен на древко и в месте соединения аккуратно окован листом звездной стали. Так они и стояли — четверо волшебников вокруг бледного, ровного древка с тускло поблескивающим острием Копья. Стояли неподвижно, произнося заклинание. Тетя Анни застыла в одном сегменте; круга. Дорис — в другом. Джонни — в третьем. Четвертый сегмент был занят невысокой фигурой в темном длинном плаще. Над откинутым капюшоном чуть светилась шапка седых, коротко остриженных волос. Бидди! Нита впилась в нее глазами и затихла, наблюдая.

Протяжный хор на Языке не умолкал. Голоса волшебников умоляли, просили, требовали.