Покрытая шрамами сестра остановилась перед женщиной в капюшоне, когда та поднялась, и в насмешливом жесте постучала двумя пальцами по кончику подбородка. Знак означал ”подай голос”.

Неопытная послушница, что до этого момента была скрыта за одной из Недремлющих сестер, вышла в поле зрения и прокашлялась.

— Тебе велели…

— Я знаю, что это значит, дитя, — показала женщина в плаще. Она ответила на Мыслезнаке, запутанном языке жестов, который иcпользовало Сестринство для лаконичного и точного общения. — Ты здесь не нужна.

— Я… — послушница запнулась. Так как она еще не принесла свою клятву, сестры ее ранга часто служили переводчиками для Безмолвного Сестринства при общении с теми, кто не состоял в их ордене. Было ясно, что послушница не была осведомлена о том, кто прибыл на борту ”Велокса”. — Ты знаешь наш язык?

— Когда то она была одной из нас, — показала послушнице командир. — Пока сила не подвела ее и она не стала клятвопреступницей.

— Моя сила крепка как никогда — Слова покинули губы женщины в плаще и она почувствовала странную дрожь, когда говорила вслух в этом месте после многих безмолвных лет ее жизни, которые она провела здесь. — Моя клятва была изменена, обновлена...но не нарушена. — Ее голос был грубым, с резким тембром, возможно, из-за того, что он не использовался десятки лет. Она потянулась и сорвала повязку с головы, открывая такую же кроваво-красную татуировку на лбу, что и у Недремлющих сестер. — Меня зовут Амендера Кендел и я пришла сюда с властью Малкадора Сиггилита, который наделил меня соответствующими полномочиями. Лучше бы тебе запомнить это, Эмрилия.

Сестра Экскруциатус свирепо впилась в неё взглядом за дерзкое употребление своего имени в такой небрежной манере. Давным давно, Амендера Кендел и Эмрилия Эркаази были подругами, обеих набрали с миров Предела Белладоны, обе были отличными кандидатами в Безмолвные Сестры.

Но прошедшее время и постоянная борьба с ведьмовством заставили их пойти разными путями. В то время, как Кендел стремилась выполнять свой долг с честью и состраданием, Эркаази горела воинственностью даже в те редкие моменты, когда сестры не были на задании.

— Тебе не стоило возвращаться. — Рука Эркаази, лежащая на эфесе меча, напряглась, другая танцевала перед ее лицом, передавая через язык жестов слова. — Тебе здесь не рады. — Она взглянула на двоих солдат, стоящих у основания рампы орудийного трендера. — Ни тебе, ни… Избранным Малкадора.

— Ты потерянная, — прошептала послушница, шок ясно читался на ее лице. — Рыцарь Забвения, что добровольно покинула орден чтобы служить Сиггилиту…

— Это нечто гораздо большее, — угрюмо сказала Кендел.

Молодая сестра выпалила вопрос прежде, чем смогла себя остановить. — Зачем ты сделала это?

Кендел оглянулась вокруг, кратко встретившись с пристальным взглядом Эркаази. — Вещи меняются. Поступки совершены, и сказаны слова, которых уже не вернуть назад. — Она закрыла глаза, вспоминая другую послушницу, другой вопрос, на который не было ответа… И беспощадный меч Эркаази, обрывающий эту молодую жизнь, отвергая еще не наступившее будущее. — Не имеет значения. Единственное, что важно, то что я здесь, сейчас, с миссией исключительного значения.

Эркаази посмотрела на нее. — И с каким же поручением тебя прислал Малкадор? Сестринство не принимает участие в его изощренных планах.

Кендел на мгновение заколебалась. Несмотря на то, что Сигиллит являлся Регентом Терры и правой рукой Императора, многие ему не доверяли, а некоторые — такие как Сестра-Экскруциатус — тайно считали Императора божественным существом, а Малкадора — кем-то вроде временного узурпатора. Она нахмурилась.