Эми кивнула. Белла стояла под деревом, погруженная в свои мысли – не более чем призрак в пелене снегопада.

– Займи ее разговором. Главное, чтобы она не воображала худшее.

– Я могу разузнать, нет ли поблизости какого-нибудь укрытия, – предложила Эми.

– Отличная идея.

Эми направилась к Арабелле. Доктор продолжил мерить просеку шагами, то и дело приникая к земле в поисках мельчайших улик, – словно это было не кладбище, а химическая лаборатория, в которой почему-то начал падать снег.

Внезапно рядом с ним возник Сэмвил.

– Я кое-что нашел, – тихо сказал парень, украдкой показывая Доктору ладонь. В ней лежала горстка черных камней, больше похожих на кусочки угля, – только вот это были не камни и не уголь. Доктор с содроганием узнал фрагменты костей, обильно пропитанных кровью.

– О нет.

– Все в порядке, – сказал Сэмвил. – Это не Веста. Кости овечьи.

Доктор взял один из липких обломков и придирчиво изучил на почти отсутствующем свету.

– Слава богу, ты прав. Это позвонки овцы.

– Я бы их ни с чем не перепутал. Я же ухаживаю за стадом.

– Это была овца, – с облегчением повторил Доктор.

– И ее растерзали, как весь остальной скот, – кивнул Сэмвил. – Дай Пастырь, чтобы это была просто одичавшая собака.

– Но овцу сожрали с потрохами, – возразил Доктор. – Разорвали на мелкие кусочки. Изглодали до самых костей.

– Собака могла бы такое сделать, – неуверенно сказал Сэмвил. – Очень голодная.

– За несколько часов? – усомнился Доктор. – Кровь свежая. Значит, она пролилась уже после ночного снегопада. Могла ли даже очень голодная собака так быстро сожрать целую овцу?

Похоже, вопрос привел Сэмвила в замешательство. Цвет лица парня начал меняться на нежно-голубой.

– Нам нужно найти укрытие, – твердо сказал Доктор. – Пока нас не замело вместе с этими милыми покойниками.

– Неподалеку есть отдушина, – сказал Сэмвил. – На краю Лесов, где-то в миле отсюда.

– Отдушина?

– Пастушья хижина. Мы там иногда ночуем, когда перегоняем стада на Летние пастбища. Видит Пастырь, сейчас дотуда ближе, чем до Белуги.

– Тогда нам стоит поторопиться, – сказал Доктор.

Они сделали знак девушкам и все вместе двинулись прочь от кладбища. Сэмвил указывал дорогу. Колючий мокрый снег больно жалил лицо, поэтому шагать приходилось, согнувшись в три погибели.

Пока спутники пробирались через метель, Доктор крутил на языке слово, оброненное Сэмвилом. «Отдушина». Вероятно, еще один неологизм морфов – место, где утомленные тяжелым перегоном пастухи могли отдохнуть и перевести дух. Впрочем, здесь морфы не блистали оригинальностью. В Альпах такие хижины именовались «горными приютами», в Греции – «митато», а на планете Умоналис Квадок, жители которой разводили парнокопытных жвачных твентилоп, – «бимбемберабемхамшиганами». Хотя, по мнению Доктора, это было слишком роскошное название для однокомнатной лачуги.

Шотландские пастухи останавливались в каменных «бози». Снег всегда напоминал Доктору про Шотландию – весьма дорогое для его сердец место. Много лет отсюда – необязательно «назад», потому что для путешественника во времени понятия «назад» и «вперед» теряют смысл, – так вот, много лет отсюда, в очень далекой части его хитро закрученной истории, Доктор дружил с шотландским горцем по имени Джейми Маккримон.