— А я много слышал о вас, — ответил Малко. — И хотел встретиться, чтобы выйти из затруднительного положения. Мой шофер уехал в Бейрут, он думал, что мы вернемся на машине, за которой прибыли. Теперь мы без колес. Вы нам не поможете?

Абу Шаки долго гладил красивую шелковистую бороду, не сводя глаз с Нейлы, потом тихо произнес:

— Вы в незавидном положении. Ни один таксист не согласится вывезти вас за пределы Баальбека без пропуска Хусейна Муссави, а его вам сегодня не получить. Если вы останетесь на ночь в «Пальмире», владелец гостиницы должен будет сообщить о вас иранцам: иностранцы не имеют права ночевать в Баальбеке. Вас арестуют... Даже у меня могут быть неприятности, если вас обнаружат здесь.

Абу Шаки набивал себе цену. Широко расставив ноги, он машинально щелкал фисташки. Полосатые штаны едва не лопались на жирных ляжках.

— Вы слишком влиятельны, чтобы иметь неприятности... — заметил Малко.

Абу Шаки ухмыльнулся, толстомордый сфинкс.

— Положение очень серьезное, — повторил он.

— Но выход все же должен быть, — предположил Малко. Молчание. Несколько тяжелых минут. Бусины четок медленно скользили в толстых пальцах Абу Шаки. Наконец он вздохнул.

— Вы мне симпатичны, и вам повезло. Я как раз собираюсь в Бейрут. Захвачу вас с собой, хоть это и рискованно из-за сирийских постов...

— Я заплачу, — торопливо заверил Малко.

Оставаться в Баальбеке с каждой минутой становилось все опасней. Как только обнаружат трупы, даже Абу Шаки не сможет им помочь. Но толстый ливанец не знал об этом. Он сделал неопределенный жест.

— Буду счастлив оказать вам услугу.

— Но плату все же возьмите, — стал настаивать Малко.

Абу Шаки облизнул свои красные губы, устремив взгляд на Нейлу.

— Рад с вами познакомиться, — заверил он.

И вдруг заговорил по-арабски, обращаясь непосредственно к Нейле. Девушка отвечала ему тихо и односложно. Толстяк поднялся и перешел на английский.

— Через полчаса выезжаем, — сказал он. — Оставайтесь здесь.

Как только они остались вдвоем, Малко спросил Нейлу:

— Что он тебе говорил?

— Хотел узнать, чем я занимаюсь, где живу, почему с тобой...

— Думаешь, он...

Она улыбнулась. Глаза газели потеряли свой блеск.

— Нет, я интересую его только как женщина. Видел, как он на меня таращился? Мороз по коже. Он, наверное, не меньше ста пятидесяти килограммов весит...

— Он спасает нам жизнь, — заметил Малко. — Хоть и неохотно. Но и это уже не так плохо.

Снова повисло напряженное молчание. Малко прекрасно понимал, какую плату требовал толстяк за услугу: Нейлу. И каждую секунду ждал, что сейчас кто-нибудь под каким-нибудь предлогом вызовет девушку. Нейла тоже вздрагивала от каждого звука. Такой обмен был глубоко неприятен Малко, но он не видел другого выхода для спасения. Впрочем, Нейла, кажется, тоже все поняла и смирилась.

Прошло полчаса. У Малко блеснула надежда. В конце концов, не исключено, что Абу Шаки — благородный человек... Подъехал старый черный «мерседес», набитый угрюмыми людьми, и остановился у дверей конторы. Рядом с шофером Малко разглядел сирийского солдата в розоватой форме с «Калашниковым».

Вылез Абу Шаки и, с трудом неся громадное тело, подошел к Малко.

— Прошу простить, — заговорил он медовым голосом, — но вам придется сесть в машину с телохранителями. В моей, к сожалению, только одно место.

Малко быстро переглянулся с Нейлой.