— Вы знали, что я приду сюда?

Израильтянка кивнула в знак согласия.

— Да. Вы вообще нас очень интересуете. Что узнали в Баальбеке?

Пришел черед улыбаться Малко.

— Ничего сверх того, что расскажет ваш информатор Абу Шаки...

На секунду молодая женщина дрогнула, но тут же взяла себя в руки и сухо произнесла:

— Я не знаю человека, о котором вы говорите.

Да, дисциплина в Моссаде что надо! Почувствовав, что начала неудачно, Рашель решила сменить тон и действовать по-другому. Посреди салона кружилось несколько пар, и она промурлыкала:

— О! Как давно я не танцевала...

Малко обнял женщину и не удивился, когда она тесно прижалась к нему, глядя при этом самым невинным образом.

— Не думайте, что меня занимает только работа. В Тель-Авиве я увлекаюсь социологией, у меня есть любовники, я путешествую, одним словом, живу. И здесь я тоже хочу жить — любить, расслабляться.

Она хорошо знала, как соблазнительна, — загорелое сильное тело, правильные черты лица и явно выраженная чувственность, способная зажечь любого. Правда, Малко она не волновала. Но все же водка и тепло ее тела сделали свое дело, он расслабился, постоянно ощущая на себе внимательный и ироничный взгляд Джослин. Но передышка оказалась недолгой. Когда зазвучала третья пластинка, Рашель шепнула ему на ухо:

— Вы так и не встретили Назема Абдельхамида?

— Я не знаю, о ком вы говорите.

— Я хочу вам помочь, — горячо запротестовала Рашель. — Этот главный подонок продолжает работать на своих прежних друзей. Он-то и есть настоящий террорист. Если он дал вам улизнуть из Баальбека живым и невредимым, то только для того, чтобы завоевать ваше доверие. Теперь он наведет вас на ложный след, а сам спокойно устроит покушение. И исчезнет — уедет поправлять пошатнувшееся здоровье в Йемен или Сирию.

— Но ведь сирийцы, кажется, за ним охотятся, — заметил Малко.

Она сухо усмехнулась.

— Что за чушь! Да они все повязаны.

— Зачем в таком случае ему скрываться в Бейруте?

— Да так, ради интереса... Что же вы все-таки узнали в Баальбеке?

Малко улыбнулся ей. С прохладцей.

— Служба, на которую вы работаете, в прекрасных отношениях с Робертом Карвером. Почему бы вам не спросить у него?..

Взгляд израильтянки вспыхнул огнем:

— Настоящие наши враги — палестинцы. Даже те, кто изображает из себя миролюбцев. Это они, а не кто другой, хотят завоевать нашу землю.

— А может, эта земля и им немножко принадлежит? — заметил Малко.

Рашель не ответила, она быстро отошла от Малко, кинув на него недобрый взгляд и послав на ходу ослепительную улыбку бывшему ливанскому министру. Тревогу в Малко она все же заронила. Не случись чуда, его пребывание в Баальбеке закончилось бы трагически. За информатором Джони следили. Знал он об этом или нет? Подошла, покачивая бедрами, Джослин. Его неприятно кольнуло в сердце. Джослин все рассчитала, как компьютер. Она пригласила его только для того, чтобы он встретился с ее союзницей Рашелью. А он-то подумал...

— Можете отвезти меня в отель, — сказал он. — Я свое дело сделал.

Молодая ливанка, не отвечая, улыбнулась и опрокинула бокал водки, но он заметил, что щеки ее порозовели. Она подняла голову и тихо сказала:

— Но мы же еще не ужинали...

Джослин Сабет и Малко возвращались темной улицей. Он вслушивался в далекие разрывы бомб, доносившиеся с запада. После обмена колкостями они не сказали друг другу больше ни слова, даже во время ужина.