Не ощущая, как вонзаются его клыки, и ее кровь растекается по горлу вампира, переводя в рев рычание.

От такого удовольствия, которое принесло то, что Каталина всегда отрицала, девушка почти потеряла сознание.

И потерялась в пространстве, лишь краем разума ощущая, как Грегори подхватывает ее на руки и укладывает на кровать, накрывая одеялом. Ее тело больше не принадлежало Каталине. Она казалась себе бесплотным сознанием, затерявшимся в омуте наслаждения.

- Не смей уходить из дома, пока я не вернусь. - Все тем же, хриплым и низким голосом прошептал ей на ухо Грегори, скользя губами по скуле.

А потом накрыл ее рот, своими горячими и требовательными губами, жадно терзая.

Каталина только потянулась за ним, когда мужчина отстранился.

Ее не смутила даже усмешка, которую она почти ощущала.

- Видишь, и наблюдение может быть приятно обоим. - Прошептал Грег, проводя пальцами по ее щеке и… растворился в тени.

***

Она была рядом.

Запах той шлюхи, которую ему поручили найти, расплывался в холодном воздухе ноябрьского утра Бухареста тонким шлейфом.

Тьма рычала перекатами, испытывая злость и неудовольствие.

Он успел выполнить задание этой ночью.

И смог обнаружить ее убежище.

Его мучила жажда, но он не мог утолить ее этой сучкой.

Она была жертвой, предназначенной иному.

Тому, кто распластал его по полу, заставив ощущать то, что Стефан не привык чувствовать с детства.

Мужчина ненавидел слабость. Он презирал ее.

Потому что слабым считали его. И теперь Стефан мстил всем, кто казался ему виновным в этом.

Женщины.

Суки, которые вытирали об него свои ноги. Смеялись над ним. Презирали.

"Извращенец! Слабак! Ничтожество!" - голоса преследовали его.

Противные. Визгливые. Девчачьи. Смеялись и издевались над ним. Они всегда сопровождались пинками и щипками…

Вампир заревел, обхватывая голову, звенящую этими голосами, словно нажимом кулаков, мог выдавить из себя, из своей памяти эти насмешки. Раздирая кожу ногтями, разрывая мышцы, задевая глазное яблоко, в попытке добраться до этих мучителей, вырывая их из собственного разума.

Их лица мелькали перед его глазами, издевательские, гротескные, насмешливые.

Перемешанные в сознании с окровавленными, изрезанными мертвыми масками всех тех, кого он убил.

"Ничтожество! Ничтожество!"

НЕТ!! ОН БЫЛ ОСОБЕННЫМ!

Стефан всегда знал это. Не сомневался ни единой минуты.

Он был велик.

Не ровня тем ублюдкам, которых ему предпочитали.

Он был особенным. Избранным. ДА!

Потому Теодорус и нашел его. Потому и обратил. Отец так и сказал ему, подтверждая то, что всегда была аксиомой для Стефана.

Ничего.

Теперь он был не просто сильнее.

О! Теперь Стефан мог мучить их всех!

Кровь…

Терзать так, как никогда ранее!

Куски мышц, обрывки кожи, кишки, ошметки органов на асфальте…

И он, непременно, будет делать это снова и снова.

ДА!!

Даже их мертвые губы над ними насмехались, но он заставит замолчать каждую!

Однако для начала, вампир должен увидеть ту, которую ему поручили разыскивать.

Ту, которую трогать нельзя…

Сука. Шлюха. Их всех надо убить. Ничего кроме этого они не заслуживают.

"Нельзя. Нельзя. Нельзя…" Мощное тело раскачивалось, в такт этому слову.

Мужчина отпустил исцарапанную голову, облизывая пальцы, испачканные в собственной крови. И, обхватывая руками мощный корпус своего тела, пытался вспомнить, почему "нельзя"…

Рохус…

Теодорус…

Они были сильнее.

Они смогут причинить ему боль, если Стефан нарушит запрет.