Утром двенадцатого июня Леша поцеловал жену и воскликнул:

– Ну все, сегодня оформляюсь! Жди вечером с тортом и шампанским. Думаю, теперь можно вернуться к мысли о сыне. Квартира в порядке, я при постоянном окладе.

Алиса ощутила себя невероятно счастливой.

Пребывая в состоянии всепоглощающей радости, она отработала день и прилетела домой, где в кастрюле ждало своего часа тесто для пирожков.

Стрелки будильника бодро бежали вперед: семь часов, восемь, девять. Алиса начала испытывать беспокойство, превратившееся к полуночи в тревогу. Леша так и не приехал. Ночь она провела, не выпуская из руки трубку телефона, без конца пытаясь соединиться с мужем, но механический голос упорно талдычил:

– Аппарат абонента отключен или находится вне зоны действия сети.

В десять утра Алиса узнала: Алеша погиб в автокатастрофе.

Следующие дни прошли, словно в тумане, все заботы о похоронах и поминках взяли на себя коллеги по работе и единственная подруга Лада Добрынина.

Изуродованное тело мужа Алисе не показали.

– Лучше тебе его не видеть, – твердо заявила Лада. – Понимаешь, на месте аварии вспыхнул пожар…

Алиса вздрогнула и кивнула. Очнулась она лишь на девятый день и спросила у Лады:

– Полине с Верой сообщили?

– Нет, – ответила Добрынина.

– Почему? Я вроде просила…

– Извини, – пробормотала подруга. – Вообще‑то, я посылала своего Ваньку в это Волкино, но он там таких женщин не нашел.

– Не Волкино, а Волкина, с буквой "а" на конце, – схватилась за голову Алиса, но, увидав расстроенное лицо Лады, быстро добавила:

– Не переживай, я сама виновата, бормотнула название, ты его и не разобрала.

Через неделю Алиса поехала к родственникам Алексея. Она была в деревне всего один раз и, если честно, после свадьбы особой дружбы с тетками не водила. Ни Полина, ни Вера в Москву не наезжали, Алексей в родные пенаты не катался, отчий дом вызывал у него не самые лучшие воспоминания. Лишь однажды, насколько Алиса помнила, и съездил – когда отвозил туда старую мебель.

Но, несмотря на туманность воспоминаний – ехали ведь с Лешей на машине, и Алиса не слишком следила за дорогой, – она легко нашла деревеньку. Село оказалось вымершим, избы стояли пустыми. Алиса запуталась в почти одинаковых домиках, многие из которых, как и тот, где она когда‑то была, покрывал колер цвета неба. Но в деревне вообще никто не жил!

* * *

Алиса прервала рассказ, допила ставший совсем холодным кофе и тихо сказала:

– Понимаешь, они пропали!

– Ничего удивительного, – бодро отозвалась я. – Вполне вероятно, что тетки, раз деревенька захирела, переехали в город.

– Может, и так, но… – протянула Алиса. – Видишь ли, я так и не сумела их найти, они словно в воду канули. В аптеку к нам приходит один постоянный клиент, он крупный адвокат, и я его попросила помочь родственниц Алешиных отыскать. Рассказала, что помнила, о Вере и Полине Кононовых. Он пообещал и не обманул. Знаешь, что выяснилось?

– Нет.

– Вера и Полина Кононовы никогда не жили в Волкине. Там просто не имелось женщин с подобными данными!

Я насторожилась.

– Думаешь, он точные сведения раздобыл?

– Стопроцентно – да. Очень ответственный человек, с огромными связями, не болтун.

– Чудеса, да и только.

– Угу, – кивнула Алиса. – И это еще не все неприятности. После кончины Алеши они на меня дождем посыпались! Сначала вандалы разгромили кладбище, где похоронены мои родители.