— Великолепно, — Бет порадовалась за него. Он был одним из самых обаятельных людей, которых она когда-либо встречала, и заслуживал того, чтобы обстоятельства складывались для него удачно. Он вел мирную, простую жизнь, мало общался с людьми. В голове его роились слова и образы, оставляя мало места чему-нибудь еще.

— Ну… — Бет показалось, что он не слишком обрадован. Он хмурился, по лбу струился пот. Хотя в этом не было ничего удивительного, сказала она себе. Атмосфера в тесной комнатке напоминала парную.

Снаружи грянул гром, и она вздрогнула. На секунду комната озарилась ослепительным электрическим светом. Уильям промокнул лоб рукавом.

— Близко грохочет. Вы не боитесь?

— Нет. — Бет боялась только одного: что всю оставшуюся жизнь ей предстоит нести тяжкую ношу любви к Чарльзу. Она откинула эти мысли, встряхнув головой, и предложила: — Почему бы нам не поесть? Уже поздно. — Есть ей не хотелось, ей просто хотелось побыть одной, подумать о своем будущем, и она старалась поскорее закончить разговор.

Уильям нашел себе идеальную работницу, и хотя вслух она этого и не сказала, но теперь она могла уехать в конце недели.

Но вдруг он веско сказал:

— Я не рад, что вы уезжаете. Уверен, что женщина, рекомендованная мне агентством, превосходный работник, но я бы предпочел, чтобы вы остались. Насовсем. Вы согласны? Он заерзал на краешке сиденья, посмотрел ей прямо в глаза, сжал руки в замок, словно готовился услышать решение, которое повлияет на всю его дальнейшую жизнь.

Бет вздохнула. Еще несколько недель назад она бы с радостью ухватилась за его предложение. Работа нравилась ей, окружение было идиллическим, платили ей больше, чем она того заслуживала, а ее босс — просто прелесть. Но это было до того, как она заметила, что он смотрит на нее не как на секретаршу. До того, как она узнала, что беременна.

— Вы согласны? — глухо повторил он. — Я имею в виду навсегда… — Конец его фразы потонул в новом раскате грома, обрушившемся на них и прокатившемся по окрестным холмам. Тут же забарабанил дождь, застучал в окна и стены. Лицо Уильяма дышало возбуждением, когда он повысил голос, чтобы перекрыть шум грозы: — Я прошу вас стать моей женой, Бет. Как только вы получите развод…

— Забудьте об этом, Темплтон, — резкий громкий голос заставил замереть сердце Бет. В комнате сразу стало тихо и холодно, будто Чарльз принес с собой этот холод. Даже гроза отодвинулась на второй план, уступив место его ледяному, с трудом сдерживаемому гневу.

Он стоял в дверях, мокрые черные волосы прилипли к скулам, рубашка намокла, облепив его мощный торс. Когда он заговорил, взгляд его серых глаз пригвоздил Уильяма к месту:

— Я стучал, но не получил ответа. Вы сидели вдвоем и не замечали ничего вокруг. — Стальной взгляд остановился на Бет, оценивая ее наряд. Этот долгий взгляд сам по себе был оскорблением, она опустила глаза, чувствуя, как горячая волна приливает к ее щекам.

Он может оценивать увиденное, как ему вздумается. Они не слышали его стука, ведь так? В такую грозу они не заметили бы и бомбы, разорвись она у самого порога! Но ум отказывался подчиняться ей, мысли путались, она бы не смогла выразить их словами. Она все еще была в шоке, вызванном его неожиданным и незваным приходом. Уильям первым обрел дар речи.

— Что вам надо? — негостеприимно спросил он. Лицо Уильяма покраснело от возмущения.

— Мою жену, — просто и четко ответил Чарльз.

Бет непроизвольно вздрогнула. Она никогда не думала, что он такой собственник. Не собираясь жить с ней сам, из гордости он не мог допустить, чтобы с ней жил другой мужчина. Ей стало неуютно.

— Извини, если эта мысль кажется тебе такой отталкивающей.