Огромный зверь бесшумно вырос в ночи. Скользнул, будто тень, одним махом покрывая пространство в десяток шагов. И мягко опустился на лапы между девушкой и парнями.

В свете единственного фонаря блеснул волчий оскал. Низкий рык заставил Мирославу оцепенеть и вжаться в решетку. Волчий зад, покрытый жесткой серебристой шерстью и украшенный коротким хвостом, уперся ей в живот.

А потом животное, которое она приняла за большую собаку, совершило прыжок. И тишину разорвали крики боли и ужаса. А еще — запах крови.

Упав на колени, Мирослава сжалась в комок. Ее безудержно рвало, выворачивало наизнанку, но в пустом желудке не было ничего, кроме желчи. Грязные волосы облепили лицо, закрывая обзор. Да смотреть-то и не хотелось. На что? На то, как эта зверюга режет людей, будто овец?

Это какой-то бешеный пес, обитающий здесь, на помойке, — билась в мозгу истеричная мысль. Вот, сейчас он с ними покончит, и примется за нее…

Девушка была в полуобмороке, когда он к ней подошел. Приблизился осторожно, чувствуя исходящие от нее волны удушающей паники. Ткнулся носом в плечо.

Маленькая, худенькая, похожая на взъерошенного волчонка, который в первый раз встал на лапы. В одной рваной футболке, не скрывающей исцарапанных рук и ног.

Он фыркнул, чувствуя, как внутри появляется комок всепоглощающей, неконтролируемой похоти. Такую похоть лугару испытывают лишь к своим истинным парам.

Взять. Здесь. Сейчас.

Распластать на грязной земле, среди этих отбросов. Войти в ее тело одним ударом. Вбиваться в нее, пока не накроет безумие. Пока не помутится рассудок.

Такое с ним уже было, когда-то. Неужели судьба дала ему еще один шанс?

Нет, было бы слишком просто поверить в это. Чудес не бывает. Он-то в этом уже убедился на собственной шкуре.

Огромный волк принюхался и угрожающе зарычал. От спасенной девчонки пахло людьми и чужим самцом.

Запах людей быстро выветривался, забиваемый вонью отбросов. А вот запах другого самца исчезать и не думал. Он въелся в ее кожу, в ее волосы. Он наполнял ее тело.

Кто-то другой, мощный и темный, не так недавно сделал ее своей. Кто-то другой не так давно имел это тело!

Волна ярости затопила его, затмевая рассудок. Ярости и желания. Безумная смесь огненным смерчем промчалась по венам, напрочь снося хрупкий налет человечности.

Кому она отдавалась? Кто посмел ее взять?

Она его! И только его! Он ее никому не отдаст!

С глухим рыком волк подался вперед, повел мокрым носом по узкому плечику, с которого свалилась футболка. Втянул запах ключицы. От ее кожи исходил одуряющий аромат.

Девушка задрожала, сжалась сильнее, почти перестала дышать. Вот, сейчас, еще пару секунд — и она ощутит клыки зверя, вспарывающие ее плоть…

Он чувствовал безотчетный ужас, бившийся в ее венах. Он его раздражал, отвлекал. Мешал сделать ее своей. Тем более все его существо требовало взять ее прямо сейчас. Кровь отдавалась в висках тяжелым набатом, в паху все горело.

Острое, почти болезненное желание заставило зверя изогнуться и клацнуть зубами. Все, о чем он мог думать сейчас — это горячая, влажная плоть, от которой так сладко пахнет…

Плоть его самки, созданной для него. Его пары.

Утробно зарычав, огромный волк завис над сжавшимся в комок женским телом.

Девушка вскрикнула, вскинула руки. Маленькие ладошки уперлись в мохнатые волчьи плечи.