— Остальные парни ждут на той стороне улицы, — подсказал Поняков.

— А это что ещё за "Скорая" торчит у нас перед подъездом?

— Без понятия, — честно признался Толян.

— Хорошо, договорились, тяжело вздохнул Боровиков и пошел к огромному напольному сейфу, занимающему весь правый угол кабинета. — Однако деньги я буду менять только на документ, — оглянулся он, наполняя пачками долларов большой кожаный портфель. _ ты меня обираешь до нитки, Поняков. Эти деньги я держу всегда на случай быстроокупаемой сделки.

— Иными словами — в обход налоговой полиции, — перевел Толян. — Не беспокойтесь, документ будет. Шкаф, — он приоткрыл дверь кабинета и выглянул в приемную, — заходи.

Вася вошел, плотно прикрыв за собой дверь.

— Там в приемной ещё сидит прораб и… — начал было он.

— Ладно, это потом, — перебил его Толян. — Сейчас забери у дяди вон тот портфель, а взамен отдай то, что я тебе вручил дома.

Шкаф одной рукой взял протянутый Боровиковым портфель, а второй вынул из нагрудного кармана бумагу. Роман Юрьевич жадно схватил её, бегло прочел.

— Главное, не ксерокопия. А содержание я знаю, — он запер контракт в тот же сейф, из которого вынул деньги. Толян мельком успел заметить количество пачек в нем не уменьшилось и на треть.

— Вася, уходи на улицу и езжайте…ты знаешь куда.

— А ты как же? — Шкаф недоуменно уставился на него. — Мы ведь договаривались…

— Я сказал — уезжайте, — жестко повторил Толян. — Эти деньги нужны нашим парням.

Шкаф ещё немного помялся и вышел. После этого в кабинете наступила неловкая пауза.

— Слушай, Боровиков, а ты не боишься держать такие деньги у себя на работе? — нарушил её толян.

— Не боюсь, — усмехнулся Роман Юрьевич. — Ты ещё не видел настоящих денег, Поняков. А мог бы иметь их, если бы связался со мной, а не с тем сбродом, который ты гордо именуешь СЛОУН.

— Да пошел ты, Боровиков, — однозначно выразился Толян. — Тебе нас, романтиков, никогда не понять.

— Ты нервный и непослушный мальчишка… — начал Роман Юрьевич.

— Вспомнил! — вдруг перебил его Толян, внимательно всматриваясь в его лицо. — Эту фразу я уже слышал пять лет назад на Кубани. От тебя же, Рахматулла-бек. Только тогда ты был при усах и бороде, как старик Хоттабыч. Так вот где ты окопался, Мохи? Хорошо живешь, Ниязов. И тебя не тревожат по ночам призраки тех тринадцати, которых по твоей милости грохнули конвоиры "при попытке к побегу"? Теперь-то я уж точно уверен: и смерть Ляльки, и падение крана на стройке — это все дело твоих рук, Мохи.

— Ты слишком разговорился, мальчик, — глаза Ниязова заледенели и в них сверкнул огонек бешенства. — Я хотел уладить дело по-хорошему. Но свидетелей, извини, я не оставляю в живых — укоренившаяся привычка.

Он нажал кнопку и в кабинет вошли Владик и…Валера — бомж, который помогал Толяну и Шкафу в ремонте квартиры. У Понякова глаза на лоб полезли — сейчас на Валере был супермодный костюм, до блеска начищенные туфли и физиономия преуспевающего дельца.

И Владик, и Валера, глядя на обалдевшего Толяна, иронично усмехнулись.

— Ты интересовался моей охраной? — злорадно спросил Мохи. — Вот она, перед тобой. Парни, этому молодому человеку необходимо укоротить слишком длинный язык. Желательно вместе с головой, — осклабился он в нехорощей усмешке.