Ужин я все равно приготовила, даже несмотря на то, что меня подташнивало. Ближе к вечеру привела себя в порядок, напилась ромашкового чая и занервничала еще больше, когда в замочной скважине послышался поворот ключа.

― Денис, − выдохнула я, и побежала ему навстречу.

Он поставил сумку на стул и обернулся ко мне. Взгляд потухший, лицо усталое, словно пару ночей не спал.

― Денис, − снова выдохнула я и порывисто прижалась к его груди.

Все−таки соскучилась.

― Мне нужно кое−что тебе сообщить.

― Решилась? – прохрипел он, а я резко посмотрела в его глаза.

― Ты узнал? Прости, я не могла сказать сразу, боялась. Думала ты разгневаешься. Мы ведь так случайно, и… Денис, я беременна и хочу этого малыша.

Лицо Субботина вытянулось, во взгляде читалось недоумение и паника?

― Ты не об этом?

― Я не об этом, Эстель… − хмыкнул он и тут же грубо добавил, ― или как лучше тебя называть? Вероника? А в чем еще ты мне врала?

Мое сердце пропустило удар. По телу пронеслась волна жара, и мне вдруг так сильно захотелось сбежать отсюда. Но я стояла словно прикованная, не в силах оторвать ноги от пола и сделать хотя бы шаг.

― Вероника Викторовна Воронова. Так? Я не перепутал?

― Денис…

― Ты врала мне все это время, Лиса! – зло прошипел он, крепко сжимая кулаки.

― Я не врала, Денис. Вероника, ее больше нет. Она осталась в прошлом.

― Ты ходишь с фальшивыми документами и претворяешься Эстель Вербицкой, которой и в помине не существует, − его слова хлестко били по моим чувствам. Я понимала его злость, но хотела все объяснить. ― Интересно, а когда ты собиралась сказать мне, что отсидела пять лет в тюрьме за убийство?

― Это… это все…

― Моему ребенку не нужна мать убийца, − выплюнул он, заставляя посмотреть в его глаза, ― родишь ― и проваливай на все четыре стороны.

― Ты ничего не знаешь.

― Пошла вон, видеть тебя не хочу.

По щекам покатились слезы, горло сковало спазмом, не позволяя больше сказать и слова.

― Позову, когда понадобишься. Проваливай!