Кот подумал об Алисе и тут же проснулся. Счастливым. Потому что лиса лежала рядом и обнимала его. А их обоих по-прежнему окружало то самое — огромное, доброе и живое.

Вставать не хотелось. Не хотелось даже шевелиться. Хотелось лежать и любоваться спящей Алисой.

Он менял настройки камер, рассматривая лицо любимой. Кто-нибудь другой назвал бы его усталым и измождённым. Но для Базилио оно было воплощением совершенства. Кот любовался границей цветов, идущей по щекам и носу — там, где огненно-рыжее переходило в снежно-белое. Потом переводил камеру на крохотные чёрные усики — ах какие миленькие. Ушки лисы чуть подрагивали, ловя какие-то случайные шорохи.

Потом что-то изменилось. То неведомое и прекрасное, окружавшее влюблённых, померкло, отдалилось, а потом и вовсе растаяло. Базилио почувствовал, как под шерсть задувает холодом и увидел над собой перекрещивающиеся ветки.

Тут лиса прижалась к нему так сильно, что у него перехватило дыхание.

— Й-извини, — наконец, сказала она, размыкая объятья. — Я… это. Ну вдруг.

— Чего-чего? — кот потряс головой, разгоняя остатки сладкого морока. — Мы вообще где?

— Мы ещё тут, — лиса посмотрела на кота с удивлением. — Ну уже не там.

Как ни удивительно, но кот — впервые в жизни! — догадался, что Алиса имела в виду. Они были на Зоне — но всё-таки не на Поле Чудес. По сравнению с которым Зона воспринималась как тихое, спокойное место, где можно отдохнуть и расслабиться.

— Ф-фух, — только и сказал он, осторожно поднимаясь и садясь на корточки.

Они находились в каком-то шалаше — старом, покосившемся. Большую часть его занимала лежанка из веток, покрытых рогожкой. Откуда-то несло горьковатым дымом. В микроволнах стало понятно, откуда — неподалёку располагалась небольшая "жарка", в ней тлели чьи-то перья.

Сам кот был голым — совсем, полностью. Лиса тоже, если не считать тапочек, непонятно откуда взявшихся.

Кот подключил навигатор. Он, как ни странно, работал. И слова Алисы подтвердил: они и впрямь находились на Зоне, и даже не в самой глухой её части. Выбраться отсюда было делом муторным, но не более того. Смущало то, что кот не помнил, каким образом они сюда попали. Последнее, что осталось в памяти — как он бежал за забытым дублоном…

Кстати, дублон! — Базилио аж дёорнулся весь, вспомнив об этом.

— Монетка наша где? — спросил он.

— У тебя, — сказала лиса. — Она велела.

— Кто это она? — насторожился Баз.

— Ну, Бася. То есть Хася. Она мне помогла. То есть нам помогла. Она хорошая, — сказала лиса с уверенностью. — Только очень… ну как это… — лиса нервно зевнула, — могущественная. Когда ты много можешь, трудно быть хорошим.

— Это она тебе сказала? — заинтересовался кот.

— Мы с ней много разговаривали. Про тебя тоже рассказала.

Коту аж поплохело.

— Не знаю, что она там тебе наговорила, — начал он самым уверенным тоном, на какой только был способен, но Алиса перебила его.

— Про цыганское счастье. Что ты встретился с обломинго и оно к тебе прицепилось. Но его больше нет. Сгорело.

"Цыганское счастье можно снять каким-нибудь смелым поступком" — вспомнились коту слова Болотного Доктора.

— Она так и думала, — продолжала лиса, не вставая. — Что ты бросишься. А то мы бы и дальше в приключения попадали бы.