Что было дальше, я как раз помню не слишком хорошо. Вроде бы тело мое неслось через песчаное плато обратно, к вонючему черному берегу, пока душа в то же самое время плавилась в горниле абсолютной, тотальной паники. Какой-то спасительный инстинкт направил меня к «Белой луне». Невозможно описать радость, охватившую меня при виде ее мачт, покачивавшихся над зазубренной грядой, отмечавшей край пляжа. Они символизировали убежище, спасение, безопасность. Они обещали благополучие моему балансирующему на самой грани безумия рассудку. Одна-единственная мысль билась в нем: только бы добраться до «Белой луны» – там меня ждет забвение! И тогда можно будет притвориться, что ноги моей никогда не было в этом ужасном храме. Ничего этого просто никогда не случалось!

Как же мне хотелось стереть всякую память об этом месте, о неописуемом ужасе, царившем над этим кощунственным алтарем! Я бежал к спасительным мачтам «Белой луны», поскальзываясь, падая, не обращая никакого внимания на острые кораллы, которые уже изрезали мне конечности в кровь. Со всхлипом облегчения я взлетел на обрыв и рухнул в пролом на пляж.

Боли я никакой не запомнил – только шок от удара, который выбил из меня весь дух. Затем я, слава небесам, погрузился в сладостное забвение обморока.

Потом мне уже рассказали, что я провалялся без сознания двое суток и потому пропустил второе извержение вулкана и новый толчок, после которого милосердное море сомкнулось над тем страшным островом и подобным гробнице храмом. Должно быть, от нанесенных покрытыми всякой дрянью кораллами ран я подхватил какую-то инфекцию, так как следующие пять дней я промучился от жесточайшей лихорадки с бредом. Но какие бы видения ни осаждали меня, я знал, что не выдумал ту резную фигуру над изуверским жертвенником. Никому из живущих не хватит на такое воображения, пусть даже и в бреду.

Я до сих пор ясно вижу ее перед мысленным взором, хотя дорого бы дал, чтобы забыть. Слишком многое она говорила об ужасных и кощунственных ритуалах, творившихся в этом злом месте, отправляемых чудовищными существами, правившими этой планетой четверть миллиона лет тому назад, а то и больше.

Описать этот кошмарный образ почти невозможно, и я не смогу… я не стану заставлять себя делать это. Фигура была худая и изможденная, с двумя крошечными, глубоко запавшими глазками и маленьким ртом, окруженным не то щетиной, не то антеннами. Все мускулы выделялись очень четко, будто мясо у нее было все снаружи. Рук я насчитал всего две, широко раскинутых в стороны. Омерзительные пятипалые кисти и стопы были крепко прибиты гвоздями к огромному каменному кресту!