Принц попытался сделать суровое лицо, но у него ничего не получилось. Он широко улыбнулся, а потом от души расхохотался. Его друзья тоже рассмеялись.

— Черт побери, вы неисправимы! — воскликнул принц. — Поехали, нас ждет завтрак в Карлтон-Хаусе!

С этими словами он вместе со своей ближайшей компанией направился к фаэтону, и толпа, сквозь которую он прошел, разразилась радостными возгласами. Принц демонстративно не удостоил взглядом неудачливого фаворита, проигрыш которого обошелся ему в кругленькую сумму.

Граф Роттингем на секунду задержался, чтобы пожать руку Нэту Бэгготу. Он также вручил ему кошелек, в котором приятно звякнули золотые монеты, и пообещал боксеру в ближайшем будущем еще один поединок.

Затем, приняв — без видимого интереса — поздравления как от джентльменов, так и от толпы простолюдинов, он направился к своим лошадям.

Завтрак в Карлтон-Хаусе ничем не отличался от прочих завтраков. Правда, по мнению гостей его королевского высочества, было подано чрезмерное количество блюд. Принц с явным удовольствием воздал должное всем яствам. Впрочем, с таким жадным воодушевлением он относился ко всему, что доставляло ему радость.

Глядя на сидевшего во главе стола принца, граф Роттингем подумал, что, несмотря на свою внешнюю привлекательность, тот уже начинает заметно полнеть.

И все же в свои двадцать семь лет его королевское высочество был всего лишь распутным молодым человеком с едким чувством юмора.

Сразу по возвращении в Англию граф оказался вовлечен, не приложив к этому практически никаких усилий, в веселое, беззаботное, пьющее и помешанное на азартных играх окружение принца Уэльского, хотя и был на несколько лет старше и более опытен, нежели большинство товарищей принца.

Вся эта компания настаивала на том, что он непременно должен разделять их спортивные интересы и участвовать во всех их развлечениях и бесконечных интрижках с красивыми женщинами.

Но самое большое удовольствие молодые аристократы получали, наблюдая за боями своих любимых боксеров, устраиваемых в отеле «Циммерс», или участвуя в пробных поединках друг с другом в Академии Джексона на Бонд-стрит.

Проведя несколько лет за границей, граф очень удивился, когда вскоре после прибытия в Англию, три года назад, в 1787 году, увидел, как еврей Мендоса побил Мартина на глазах принца Уэльского, за что был удостоен эскорта до самого Лондона. В тот день толпа с зажженными факелами распевала во все горло «Смотрите, идет победитель-герой!».

— Их увлечение боксом, — сказал графу один высокопоставленный военный на корабле, на котором они возвращались на родину из Индии, — породило в Англии дух честной игры, который заставляет всех — от аристократов до простолюдинов — соблюдать спортивные правила столь же строго, как рыцари Круглого стола некогда почитали священные законы рыцарства.

— Расскажите мне что-нибудь еще о сегодняшней Англии, — попросил граф. — Меня слишком долго не было в родных краях.

Старый воин какое-то время хранил молчание.

— Вы можете посчитать меня старомодным романтиком или по меньшей мере человеком, склонным к преувеличениям, — наконец заговорил он, — но я вам скажу, что теперь в Англии наступил золотой век. Нынешнее общество более благородно, более утонченно в своих вкусах и более гармонично, нежели какое-либо другое общество на земле со времен Древней Греции.

— Неужели такое возможно? — усомнился граф.

— Британское дворянство, — ответил старый генерал, — это главная сила страны, его отличает здоровье, спаянность и щедрость. Оно правит без помощи полицейской силы, без Бастилии и без гражданских служб. Оно добивается поставленных целей за счет твердости характера и высоких личных качеств аристократии.