Какое-то время я бродил по ним, в предвкушении важного открытия, пока после очередного поворота проход не привел меня к полкам, на которых стояли совсем не книги, а большие бутыли, заткнутые пробками и запечатанные сургучом. Коллекция отрубленных голов в консервирующей жидкости.

От пола до потолка мужчины и женщины смотрели на меня сквозь стеклянную стенку, с широко открытыми, уставившимися в одну точку глазами. Ни на одном лице не отражалась агония или ужас. Все они то ли чему-то удивлялись, то ли о чем-то размышляли.

Это множество бестелесных голов, погруженных в формальдегид, встревожили меня не столько по очевидным причинам, как по еще одной, которую я не мог четко сформулировать. В какой-то момент я начал осознавать, что лица мне знакомы (во всяком случае, некоторые из них), и мое сердце учащенно забилось, поскольку я понял, чьи головы вижу перед собой.

Подозревая, что дальше по проходу книг мне не найти, только все новые и новые головы в стеклянных бутылях, я повернул к настоящей библиотеке, которую покинул. Торопливо зашагал в обратном направлении, но головы не желали сменяться книгами. Первым я узнал бородатого Чарлза Диккенса, потом Трумэна Капоте, Хемингуэя, Ф. Скотта Фицджеральда, Роберта Хайнлайна, Зейна Грея, Раймонда Чандлера, создателя Тарзана – Эдгара Райса Берроуза, Вирджинию Вулф. Сомерсета Моэма, Микки Спиллейна.

Озабоченность переросла в страх: я знал, что мне встретится и моя собственная голова в такой же бутыли. И когда это произойдет, когда мой взгляд упрется в мои же мертвые глаза, я перестану существовать как во сне, так и в реальном мире, навсегда останусь отрезанной головой, утопленной в формальдегиде.

Стараясь вырваться из этого сна, я заставлял себя не смотреть на бутыли, но взгляд так и тянуло к ним. Когда погасли огни, я воспринимал темноту как благодать, пока (а я продолжал идти вперед) не услышал, как Ширман Ваксс где-то совсем рядом произнес: «Рок».

С перехваченным в горле дыханием я сел на кровати. В комнате, такой же темной, как библиотека из кошмара. На мгновение даже поверил, что Ваксс произнес это слово не во сне, а в реальном мире.

Я вдохнул, выдохнул, сориентировался, ощупав смятые простыни, уловив едва заметный запах отдушки смягчителя, услышав чуть слышное шипение теплого воздуха, подающегося по вентиляционным каналам, увидев лунный свет, который пробивался по краям тяжелых штор.

Отметил, что в спальне темнее, чем всегда. Зеленые цифры моих электронных часов не светились. Так же, как и часов, что стояли на прикроватном столике Пенни.

Не светились и числа на кнопках пульта управления охранной сигнализации, который крепился к стене, в нескольких шагах от моей половины кровати.

Более того, не светилась на пульте зеленая лампочка-индикатор, указывающая на то, что в систему подается электрический ток. Не светилась и красная, загорающаяся при установке режима «ДОМАШНИЙ», когда датчики движения в доме отключены, а датчики на дверях и окнах активированы и поднимают тревогу при попытке проникновения в дом.

Я понял, что вырубилась подача электроэнергии. Возможно, какой-то пьяница-водитель сшиб столб, что привело к обрыву проводов. Или взорвался трансформатор. Такое случалось редко, обычно быстро исправлялось, так что волноваться не имело смысла.

Но как только последние облака сна покинули мой разум, я вспомнил, что охранная система снабжена аккумулятором, который обеспечивает ее работоспособность в течение трех часов. И если подводит централизованная подача электроэнергии, то система автоматически переключается на аккумулятор, а записанный на пленку голос объявляет по всему дому об отключении электроснабжения.

Вероятно, аккумулятор сел. Записанный голос не прозвучал.

Я предупредил себя, что не стоит делать скоропалительные выводы. Совпадение редко заслуживает доверия в литературном произведении, но в реальной жизни такое случается сплошь и рядом.