Из Иависа (на другом берегу Иордана) были отправлены послы к собратьям в Гиву на территории колена Вениаминова: Наас, царь аммонитян, осадил их город и сыплет страшными угрозами. Он отказался принять сдачу города и соглашался на перемирие только при условии, что правый глаз каждого иависца будет выколот. К счастью, Наас оказался чересчур самоуверенным и дал иависцам семь дней на размышление. Послы покрыли расстояние в сотню миль за двое суток и, когда солнце начало заходить, поняли, что пора отправляться обратно. Было ясно, что они не принесут никакой утешительной вести, а уж тем более избавления. Правда, жители Гивы подняли вопль и стояли вокруг послов, скрежеща зубами, но ни один не выразил охоты отправиться на выручку осажденному Иавису.

Вопли и стенания в городе привлекли внимание высокого молодого человека, который возвращался с поля, погоняя пару волов. Это был Саул, сын Киса, который как раз стал первым царем Израиля. Когда Саул выслушал всю историю, «сошел Дух Божий… и сильно воспламенился гнев его. И взял он пару волов, и рассек их на части, и послал во все пределы Израильские чрез тех послов, объявляя, что так будет поступлено с волами того, кто не пойдет вслед Саула и Самуила». Эти куски сырого мяса оказались самыми убедительными мобилизационными повестками, которые когда-либо отправлял израильский главнокомандующий своим резервистам, так как все, включая и вопящих вениамитян, поспешили по домам своим за своими вещмешками. Саул нагнал на них страх Господень, «и выступили все, как один человек. Саул осмотрел их в Везеке, и нашлось сынов Израилевых триста тысяч, и мужей Иудиных тридцать тысяч». В ту же ночь Саул повел свое войско вниз по долине Иордана, а потом вверх по горе Галаад. Едва занялся рассвет, он захватил врага врасплох, зайдя с флангов, и «поразили Аммонитян до дневного зноя; оставшиеся рассеялись, так что не осталось из них двоих вместе».

Ультиматум Саула его резервистам — образец выкручивания рук. Было совершенно очевидно, что воины Господни не собирались предлагать свои услуги добровольно, и уж во всяком случае не с энтузиазмом. Саул прекрасно понимал, что посыплются возражения и кто-нибудь да напомнит ему, что Иавис Галаадский на восточном берегу Иордана находится практически на самом краю света, так стоит ли подвергать жизнь людей опасности?

На протяжении всей эпохи Судей, то есть с конца завоевания и до учреждения царства, мы находим примеры увиливания от призыва и дезертирства, а призывы к мобилизации в основном оставались неуслышанными. Доказательством служит Песнь Деворы — своего рода отчаянный клич «сплотиться вокруг флага», обращенный к артачащимся коленам Израилевым. Девора, пророчица, была судьей во время восстаний хананеев на севере. Южное колено Вениаминово — далеко в стороне от мест сражений — действительно сплотилось. Но многие другие предпочли остаться дома и пахать землю. Так что на долю Деворы досталась задача выкурить их — что она и сделала с великим красноречием.

Тяжесть военных действий в тот период легла на колена Неффалимово, Иссахарово и Завулоново, поскольку они подвергались непрерывным нападениям хананеев. Им оказывали небольшую помощь колена Ефремово и Вениаминово, а в решающий момент и Манассиина. И поэтому свои жалящие стрелы Девора обратила на остальных: «Что сидишь ты между овчарнями, слушая блеяние стад? В племенах Рувимовых большое разногласие».

Колену Данову «чего бояться с кораблями?», а «Асир сидит на берегу моря, и у пристаней своих живет спокойно».