Вдруг перед ним выросла стена. Что такое!.. Он не мог сообразить, откуда она взялась, и тупо разглядывал ее еще несколько секунд, когда подбежал вплотную. Потом он вспомнил. Ну конечно. Лавоотводник. Но ведь должен же быть путь наверх!.. А, вот и лестница и врезанные в бетон ступеньки!..

Он стоял на железной огражденной площадке и смотрел вниз, на ползущую мимо него раскаленную глыбу, источавшую невыносимый жар и зловонные газы. Глыба трещала, светилась, ворочалась и ползла как какое-то мифическое кошмарное чудовище. Языки пламени обнимали его по краям.

Он спит и видит сон?

Отсюда не было пути. Никакого перехода на ту сторону. Даже пологого участка на самой дамбе. Только платформа, откуда инженеры могли бы наблюдать за процессией огненной реки. Да и зачем бы здесь быть еще чему-нибудь? Флэндри в изнеможении откинулся на перила, переводя дыхание.

И тут кто-то снизу весьма хладнокровно, голосом, едва различимым в грохоте вулкана и стука сердца, влетевшего в самые уши, несколько удивленно сказал:

— Если вы так хотите принести себя в жертву лаве, капитан, то у вас будет еще возможность. Вы, конечно, можете сидеть здесь и отстреливаться до последнего, но, уверяю вас, не выдержите дыма. Вы можете сдаться. Прямо сейчас. Тогда мы не посадим в клетку ваших сообщников.

— Вы их отпустите? — прохрипел Флэндри.

— Ну-ну, — проворчал Вароу. — Давайте будем реалистами. Я ничего не стану вам обещать, кроме того, что наказание будет умеренное.

Где-то в глубине измученного мозга мелькнула мысль, что неплохо бы ответить эпиграммой на это обещание. Но это тоже была своего рода работа. Он кинул бесполезный револьвер в поток

— Ладно, я спускаюсь, — вздохнул он.

Так просыпаться он любил: медленно и не спеша подключать мозг к телу, испытывая при этом… Ничего приятного на этот раз он не испытал, кроме физической боли и общего отупления. Он сел и застонал. Потом выругался.

Комнатка была, вообще говоря, ничего: прохладная и просторная. И вид из окна — сады, маленькие арочные мостики, бассейны — почти не портила железная решетка, врезанная в раму окна. Рядом с низкой кроватью — чистая отутюженная юбка и сандалии. За ширмой в алькове — ванна с душем.

— Ну, — пробормотал Флэндри, подставляя себя горячим струям и расслабляя тело, — для начала неплохо. Первая приличная вещь, которую я от них вижу… с прошлой ночи. — Он вспомнил и вздрогнул. Поспешно выключив душ, он продолжал ерничать с весельем висельника. — Будем, однако, надеяться на лучшее. Завтрак, девочки и первым классом на Терру.

Они не пытали его. Вароу не жесток Во всяком случае, Флэндри страстно желал верить в это. Вчерашние страдания были вызваны главным образом им же самим — его крайней измученностыо. Они не дали ему спать, а втолкнув в самолет, допрашивали всю дорогу, допытываясь неизвестно чего. И потом не отстали, продолжая развлекаться; установили, что у него иммунитет против любых инъекций из инквизиторского арсенала Биоконтроля, и уж выложились в доску, чтобы сломать его волю, пользуясь его состоянием. Флэндри прекрасно знал этот метод, сам применял его неоднократно, снимая самые худшие свои состояния релаксацией.

Однако и забавным все это отнюдь не было. Он даже не помнил, как оказался в этой комнате после окончания процедуры.

Он внимательно рассмотрел себя в зеркале: волосы у корней выдавали свой естественный цвет, усы пробились вновь, щеки ввалились, скулы торчали. Сильно утомленные без контактных линз глаза снова стали серыми.

«Долго допрашивали, — думал он, — к тому же я проспал часов двадцать, не менее».

Едва он оделся, как дверь распахнулась и на пороге возникли два мрачных охранника с дубинками.