— Как они оба выглядят?

— Майкл высок, крепко сложен, рыжие волосы и светло-серые глаза. Шон — маленький и чернявый. — Он задумался, затем тихо кашлянул. — Думаю, мне следует вас предупредить, мистер Холман. Они очень легко прибегают к насилию.

— Я буду осторожен, — пообещал я.

— Сейчас набросаю план.

Когда Строберг вернулся ко мне и протянул лист бумаги, я как раз закончил свой бурбон. План выглядел достаточно понятно, поэтому я поблагодарил и спрятал листок во внутренний карман пиджака.

— Буду глубоко признателен за информацию о продвижении дел в любое удобное для вас время, мистер Холман. — Он вынул из кармана и подал мне визитную карточку. — По этому номеру телефона со мной можно связаться в любой час дня и ночи. Если я не отвечу на звонок лично, то, кто бы ни ответил, он быстро свяжется со мной и все передаст.

— Я так и сделаю, мистер Строберг.

Он довольно долго смотрел на меня с задумчивым блеском в темных глазах.

— Вы доверяете своему клиенту, мистер Холман?

— Джорджу Блуму? — усмехнулся я. — Утром я сказал ему, что он неискренен со мной. Неясно, чего он хочет, поэтому, расслабившись, можно подумать, что знаешь его намерения. Однако глубоко под слоем жира и скрывается истинный Джордж Блум.

— Весьма любопытно. Когда мистер Линдерман служил бородой для сына и сопровождал мисс Фалез по разным ресторанам, посторонние, как и предполагалось, думали, что это он заинтересован ею. Однажды Блум позвонил мистеру Линдерману, но говорил с ним я. Он спросил, не привлечет ли мистера Линдермана материальная поддержка нового фильма мисс Фалез, который стал бы ее триумфальным возвращением в кино. Блум был очень вежлив, и я сказал, что, конечно, передам предложение мистеру Линдерману и в свое время сообщу его реакцию. Теперь, поскольку Блум стал вашим клиентом, у меня невольно возник вопрос, знает ли он что-то об истинном положении дел.

— Он, очевидно, надеется, что я все разузнаю и найду достаточно доказательств для шантажа мистера Линдермана с целью принудить его к финансированию фильма? — Я пожал плечами. — Возможно.

— Как вам, наверное, понятно, в данном вопросе меня интересует только защита интересов мистера Линдермана. Вы связаны со своим клиентом этикой, мистер Холман, и мне достаточно известна ваша репутация, чтобы понять: она кое-что для вас значит. — Он замолчал на мгновение, тщательно поглаживая в раздумье усы указательным пальцем. — С другой стороны, а что, если выяснится, что клиент использовал вас с целью получения материала для шантажа?

— Что вы предлагаете, мистер Строберг?

— В таком случае вы свободны от обязательств по отношению к клиенту и имеете абсолютное моральное право немедленно от него отказаться.

— И найти другого клиента?

— Мое слово — мое обязательство, мистер Холман. Не постесняйтесь справиться у любого, кто меня знает. Если эта гипотетическая ситуация станет действительностью и вы откажетесь от клиента, то настоятельно предлагаю принести ваши улики мне. Я уплачу любую названную вами сумму, не задавая никаких вопросов.

— А как вы собираетесь поступить с материалами?

— Немедленно уничтожу все, что может повредить репутации мистера Линдермана. И без колебаний.

— Как насчет сына?

— Проблемы его сына меня больше не интересуют. — Голос Строберга стал жестким. — Если нарушен закон, я прослежу, чтобы ваши доказательства были представлены в соответствующие органы и Майкл Линдерман не ушел от заслуженного наказания.