— В кафешках вы работали или нет? Под ершика, сушки и килечку?

— Н-никогда! — пробормотал Рубашея.

— Значит, будете. Есть одно местечко, «Белый медведь». Днем мороженое, вечером — ершик.

— Клево! — вынужден был признать Елфимов.

— Значит, подписываем соглашение. Чирик за вечер. Пятерка моя, а остальные вы делите между собой.

— Не буду. Я не пойду, — выдохнул Фет.

— Сейчас, шпана! Это уже мое кровное. С сынком мы дело сами уладим!

Он манерно взял Фета под руку и отвел за пыльные кулисы.

— Ты зачем мне ан-га-же-мент срываешь?

— Мне крышка, отец! — простонал Фет.

— Чего ты плетешь?

— Лешек!

Фет всхлипнул и уставился в пол.

— Военный радист Лешек? — незлобиво переспросил адский Николай. — Я узнавал про него. Он разбил свой самолет, а сам спрыгнул с парашютом.

— У тебя есть где ночевать? Я домой больше не пойду.

— Рассказывай! — и Николай внимательно посмотрел на мальчика.

— Не могу! — простонал Фет.

— Он что, тебе вдарил?

— Хуже.

— Тогда вставил пистон!

— Почти.

— Знаешь, так не бывает! — потерял терпение Колька. — Или вставил, или не вставил. Третьего не дано. Или цела задница, или нужно покупать новую!

— Задница цела. Но от новой я бы не отказался, — уклонился Фет от прямого ответа.

— Значит, ленточка разрезана и выставка открылась, — предположил отец, не выдавая своих чувств.

Мальчик молчал.

— Можешь жить пока у меня в каптерке, — разрешил родитель. — Только позвони матери, чтоб она не волновалась.

Он взобрался на сцену и торжественно объявил:

— На сегодня концерт окончен! На «бис» можете не вызывать! Все равно сыграем без вызова!

— А когда пойдем в «Медведя»? — осведомился Елфимов. — За ершиком?

— Когда Федьку приведу в чувство, тогда и пойдем, — сказал отец. Даже трупы выносят с поля боя, а уж контуженных в задницу — тем более!

Он поднял с пола половинку бюста В.И. Ленина и водрузил ее на постамент.

Ребята начали собираться по домам.

Фет тем временем пошел в Красный уголок, где стоял обшарпанный телефон со шнуром, обмотанным изоляцией, и набрал свой номер.

— Алло? — с готовностью откликнулась Ксения Васильевна.

— Это Федя. Передайте, пожалуйста, маме…

— Федор?! Тебя разыскивает Станислав Львович! — вскричала соседка.

— Зачем? Чего ему надо?

— У него что-то срочное! Пропуск на студию уже заказан!

— Мне нужно в группу, — сообщил Фет отцу. — Вечером буду у тебя.

Он вышел на улицу и услышал, что в голове гудит мотоциклетный мотор. Все тело прыгало и вибрировало изнутри, будто под ребрами крутили гигантскую карусель.

Подходя к студии, он машинально провел рукой по лицу и обнаружил, что на щеках выступила щетина — первая щетина в его жизни. Фет постарался выйти за пределы собственного тела и представить себе, как выглядит, — волосы немыты и кажутся темнее, чем есть на самом деле, штаны и рубашка мятые, будто бегали всю ночь отдельно от своего хозяина. «И ладно, — решил он про себя, — гении и должны быть такими. Потому что весь мир против них».

Он получил пропуск и отдал его беспалому вахтеру.