Глаза Барровилла потемнели, он покачал головой.

— Это не твоё дело. Уходи.

— В том-то и дело, что моё, — возразил я. — Мой клиент волнуется за своего ребёнка.

— Ирвинга, — ощерился Барровилл.

— Ирвина, — поправил я.

— Возвращайся в Чикаго, чародей, — сказал он. — Сейчас ты на моей территории.

— Зря ты так, — ответил я. — У парнишки большие связи. Если с ним что-то случится, тебе не поздоровится.

— Это угроза? — спросил он.

Я покачал головой.

— Дружище, я не против мирно уладить все вопросы. Я могу добиться своего и по-другому. Если ты знаком с моей репутацией, то должен знать, насколько я искренний парень.

— Наверно, нужно убить тебя прямо тут.

— Здесь, у всех на виду? — спросил я. — При свидетелях? Ты не будешь этого делать.

— Уверен?

— Уверен. Даже если ты победишь, то проиграешь. Ты просто хочешь отпугнуть меня, — я кивнул в сторону его головорезов. — Вурдалаки, я угадал? Двух на меня маловато будет, дружище. Чертовски люблю биться с вурдалаками. Меня муки совести никогда не мучают от их страданий.

Барровилл пропустил мимо ушей моё предупреждение — обычное поведение для нелюдей. Он посмотрел на меня, потом на свой «Ролекс».

— Я даю вам времени покинуть штат до полуночи. Иначе, гарантирую, вы отправитесь на тот свет.

— Сейчас, — сказал я, — я от страха аж задыхаюсь.

Глаза Барровилла сменили цвет с тёмно-зелёного на более бледный и злой зелёно-золотистый.

— Я возвращаю зло тем, кто угрожает благосостоянию моей семьи, Дрезден.

— Да. Вы настоящий Оззи Нельсон. Джон Уолтон. Бен Картрайт.

— Что?

— Мистер Драммонд? Чарльз… в ответе? Нет?

— Что вы несёте?

— Адские колокола, неужели никто в Белой коллегии не смотрит телевизор? Я давал вам известные примеры основных ценностей. Семья дороже золота.

Барровилл уставился на меня тусклым змеиным взглядом. А затем просто сказал:

— Полночь, — перед тем как повернуться ко мне спиной, сделал два шага назад и сел в машину. Его громилы угрюмо посмотрели на меня, тоже сели в машину и уехали.

Я проследил, как машина отъезжает. Несмотря выказанное мной отношение к Барровиллу, я знал, что воспринимать его нужно всерьёз. Любой вампир является опасным противником, а этот тем более, с его активами, финансами и личной армией отморозков. Но не только поэтому, но и… с его точки зрения, я влез в его права на девочку. Вампиры Белой Коллегии, в определённой степени, потому и опасны, что частично являются людьми. У них были человеческие эмоции, человеческие желания, человеческие слабости. Барровилл может безрассудно встать на защиту своей семьи, как любой другой.

А, кроме того, они ещё и нелюди. Все человеческие потребности у них тесно переплелись с паразитирующим духом, который они называют «Голод» и от которого берётся вся энергии и смертельная жажда вампирической сущности.

Если взять одну часть человеческих грехов и комплексов, добавить к ней ещё одну часть нечеловеческой силы и мотиваций, то что из этого получится?

Неприятности.

— Барровилл? — переспросил инспектор Дин. — Нефтяной магнат? У него целая свора на содержании. Из конгрессменов.

— Скорее всего, он самый, — ответил я.