— Он уже все знает. Я сейчас у него.

— Хорошо. Как он все воспринял? Он знает, что ему дальше делать?

— Такое впечатление, что он был готов к этому. Уже связались с каким-то специалистом по безопасности.

— Чудесно. Ты мог бы остаться в Рио, пока все не прояснится?

— Конечно.

— Вот и отлично. Держи меня в курсе.

Я положил трубку, чувствуя себя гораздо увереннее. Раз Луис и Рикарду так спокойны, можно надеяться, что жизнь Изабель вне опасности. Тем более, если у них тут так принято… Если и мы, и похитители будем играть по правилам, Изабель скоро освободят. Рано или поздно. После того, как ее Бог знает сколько продержат в какой-то чертовой дыре. Меня не очень грела мысль, что Рикарду будет вести переговоры, где на кон поставлена жизнь Изабель. Слишком уж он бескомпромиссен.

Я старался не поддаваться панике, но удавалось это с трудом. Вдруг ей будет больно? Когда ее отпустят?

Как с ней обращаются? И почему я, черт подери, не остался с ней?

Появился Нельсун Зарур. Невысокий, с круглым желтоватым лицом и выпуклыми глазами. На нем была ярко-зеленая рубашка с короткими рукавами и светло-коричневые брюки. Луис говорил, что он бывший полицейский, сейчас на пенсии. Я дал бы вошедшему лет сорок пять от силы.

Луис представил нас друг другу и попросил Нельсуна говорить по-английски.

Мне снова пришлось рассказать о случившемся. Нельсун дешевой авторучкой делал пометки в своем блокноте, время от времени задавая уточняющие вопросы.

— Известное место, — сказал он. — Только за прошлый год три случая. Тихие улицы рядом с автострадой. В лесу Тижука всегда прятали жертв, прежде чем перевезти их в более надежное место.

— Что делать будем? — спросил Луис.

— Самое важное — помнить, что это чисто деловая операция, — сказал Нельсун. Он говорил по-английски правильно и быстро, хотя и с сильным акцентом. Нельсун казался уверенным в себе, и эта уверенность передавалась нам. Он явно знал свое дело. — У похитителей есть нечто, представляющее ценность для вас. Это они и хотят продать. А сделать это они смогут, только если товар будет в хорошем состоянии. Вот почему они должны пылинки с нее сдувать.

— Мне неприятно думать о своей дочери, как о товаре, — сказал Луис.

— Вполне понятное чувство. На этом похитители и будут играть. Они сделают все, чтобы вы решили, что имеете дело с закоренелыми садистами, готовыми изуродовать вашу дочь за просто так. Но киднепперы обычно очень рациональные люди. Им нужен выкуп. Моя работа заключается в том, чтобы напоминать вам об этом, обеспечить бесперебойность нашей коммерческой операции и сделать так, чтобы Изабель вернули в целости и сохранности за как можно меньшую сумму.

Он прикоснулся к руке Луиса.

— Я был консультантом при шестнадцати похищениях. Во всех случаях, кроме двух, жертвы были возвращены живыми. Так что шансы в вашу пользу.

Луис нахмурился.

— Но она… то есть они с ней…

Нельсун прервал его.

— У нас нет возможности узнать условия содержания. Придется положиться на удачу. Но они ее не тронут. Насколько мне известно, этого никогда не делают.

Лицо Луиса немного прояснилось. До сих пор мысль об изнасиловании, слава Богу, даже не приходила мне в голову. Но рано или поздно я подумал бы и об этом и сейчас обрадовался словам Нельсуна.

— Вам самому нужно решить, сообщать ли о случившемся в полицию, — продолжал он. — Я со своей стороны очень советую это сделать. Они тогда будут держаться на расстоянии и не станут вмешиваться в ход переговоров.