Изменить размер шрифта - +

– Меня дед попросил зайти. Он говорит, что ты должен помнить все про тот день. Он видел, что мы вместе пошли в парк, а потом ты вернулся, а я – нет. Куда я пошел? Может, ты помнишь парк и колодец рядом с дорогой на Балаклавку, там еще молоток, то есть…

– Да не помню я ничего, мы выпили и разошлись, – поморщился Александр.

Сосед явно нес околесицу. Сейчас невозможно было разобрать, издевается он, проверяет, помнит ли Александр тот день или и вправду его послал дед. В этот момент в коридор вышла мать Пичушкина и пригласила Константина зайти и выпить чаю. Александр посторонился, и сосед прошел по узкому коридору вглубь квартиры.

Несколько минут Пичушкин молча сидел на табуретке, пока Наталья расспрашивала Костю о том, как у него идут дела, а потом вдруг сорвался, наорал на мать из-за слишком сладкого чая и выскочил из квартиры, хлопнув дверью.

Рано или поздно он все вспомнит. Есть шанс, что ему не поверят в милиции, но люди будут знать, следить за ним и ждать, когда он проколется. Оставался маленький шанс на то, что Поликарпов все помнит, но не хочет выдавать Александра по какой-то причине. Хочет с него денег или просто боится? Первый вариант вызывал страх вместе презрением, а второй заставлял чувствовать гордость вперемешку все с тем же страхом – заслуживает ли он того, чтобы его так сильно боялись, может, он пока еще не всесилен, ведь еще есть пустые клетки на шахматной доске?

Александр вышел из подъезда, свернул на окольную дорогу, ведущую в парк, дошагал по ней до ближайшего ларька, купил у знакомой продавщицы бутылку в долг и отправился в парк. Сначала он наведался к коллектору, который сейчас был закрыт огромной неподъемной крышкой. По меньшей мере сорок человек приняла бездна, скрывавшаяся под ней. Сейчас Пичушкину чудилось, что стоит только открыть люк, и призраки разорвут его в клочья. Он просто не будет поднимать крышку, пока ему нечем накормить преисподнюю. Раньше все получалось, но потом призраки стали вырываться на свободу помимо его воли. Ему начинало казаться, что бездна играет с ним в шахматы, а он уже не помнил правил игры. Дед так и не выучил его как следует играть в нее, а больше никому никогда до него не было дела. Он допил бутылку и двинулся по направлению к дорожке, ведущей на могилу спаниеля, – его любимого пса, который всем отчего-то не нравился. Попрощавшись, Александр вышел из парка на Балаклавский проспект и побрел к ближайшему отделению милиции. Благо этот адрес ему был хорошо знаком.

– Я убил сорок человек, хочу написать признание, – сообщил он с порога дежурному.

Мужчина хмыкнул, но все-таки позвонил одному из оперативников, попросил выйти и принять клиента. Конечно, дежурный счел признание Пичушкина симптомом делирия. Может, пьянчуга на что и сгодится. Вдруг действительно в краже какой признается и статистику поднимет.

– Ну давай, рассказывай, – потребовал оперативник, когда они зашли в кабинет.

Пичушкин повторил свое признание и начал было излагать подробности, но тут его взгляд упал на собственные руки. На ладонях все еще сохранился след от веревки, которой он задушил Одийчука, а возле красной борозды виднелись пятна крови. Почему-то крови и грязи становилось все больше, а на тыльной стороне ладоней чувствовалось что-то неприятное. Пичушкин чувствовал, как по нему ползают личинки и черви, которых он подцепил после прогулки в парке, и ведь даже руки не помыл, как обычно. Не договорив фразу, Пичушкин вскочил и побежал мыть руки в туалет.

– Зачем ты их моешь, парень?

– Кровь и личинки надо смыть, я все расскажу, просто их надо смыть…

 

11

Перерыв

 

2003–2005 гг.

После того, как Пичушкин побежал отмывать руки «от крови», оперативнику стало ясно, что у человека психоз на почве алкоголизма.

Быстрый переход