— Сядь здесь, — сказала она. — Обопрись спиной и сиди.

Она усадила гиганта на пол, и тот привалился спиной к огромному деревянному столу, покрытому затейливой резьбой. Стол показался Крисании смутно знакомым; одного вида этого стола оказалось достаточно, чтобы пробудить в ней мучительные воспоминания. Где-то она его видела… Впрочем, она была сейчас слишком встревожена и занята, чтобы задумываться об этом.

— Карамон, — спросила она неуверенно, — скажи, Рейстлин… он мертв? Ты убил… — Ее голос сорвался.

— Рейстлин? — Гладиатор обратил к жрице свой незрячий взгляд, и лицо его сделалось тревожным. Судорожно всхлипнув, он попытался подняться. — Рейст?

Где…

— Нет! Сиди! — велела Крисания. В голосе ее одновременно слышались страх и гнев. Решительно опустив руку на плечо Карамона, она заставила его сесть на пол.

Карамон закрыл глаза, и рот его скривился в усмешке. На мгновение он вдруг стал разительно похож на своего брата-близнеца.

— Нет, я не убивал его, — сказал он с горечью. — Да и как я мог?

Последнее, что я слышал, была твоя молитва Паладайну, а потом все вокруг потемнело. Мой меч выпал из руки — я не мог даже пошевелиться.

— Потом… сказала она. — Он жив, но что с ним случилось?

— Он жив! — эхом повторил Карамон. — Я не… — вижу…

Но Крисания не слушала его. Она поспешила к тому месту, где неподвижно лежал Рейстлин, и снова опустилась рядом с ним на колени. Удерживая медальон над его лицом, она попыталась нащупать на шее мага пульс. Вена слабо вздрагивала, и Крисания, молитвенно закрыв глаза, вознесла беззвучную благодарность Паладайну.

— Что с ним?

Крисания, запинаясь, как могла, описала состояние, в котором пребывал маг.

В ответ Карамон только пожал плечами.

— Он истратил все свои силы на заклинание, — сказал гигант. — К тому же он был не в форме, когда начинал… Ты сама говорила мне, будто он чувствует слабость из-за близости богов. Я уже видел его таким однажды: когда Рейст впервые использовал Глаз Дракона, он едва мог пошевелиться. Я держал его на руках… — Карамон неожиданно замолчал, устремив невидящий взгляд в темноту.

Его лицо было неподвижным и угрюмым. — Мы ничего не можем для него сделать. Ему нужен отдых.

— Госпожа Крисания, — спросил Карамон после паузы, — нельзя ли излечить меня, чтобы я снова смог видеть?

Крисания почувствовала, как щеки ее вспыхнули от стыда.

— Б-боюсь, что нет, — запинаясь, пробормотала она. — М-мне кажется, тебя ослепило именно мое заклятие.

При этих словах в ее памяти возникло яркое видение: Карамон с окровавленным мечом в руке, исполненный твердой решимости убить своего брата-близнеца, а если она осмелится помешать, то и ее саму.

— Мне жаль, — пробормотала Крисания, сама не своя от усталости и холода.

— Я была в отчаянии и… испугалась. Но ты не беспокойся, заклятие было временным. Когда волшебство рассеется, ты снова сможешь видеть.

Карамон вздохнул:

— Понятно. Скажи, здесь есть свет? Ты, кажется, говорила, что есть.

— Да, — ответила Крисания. — У меня есть медальон Паладайна…

— Оглянись по сторонам. Расскажи, что ты видишь. Опиши это место.

— Но Рейстлин…

— С ним все будет в порядке! — отрезал Карамон едва ли не приказным тоном.