|
Идя по твердым надежным камням подземелья, я не была уверена что в следующий миг не окажусь по колено в болоте или на высоте птичьего полета. Только в перекидыше я ни разу не усомнилась, для меня он был безусловней, чем даже я. Но Хозяин все же допустил ошибку, маленький просчет, который в конечном итоге помог мне сохранить здравый смысл в паутине постоянного изменяющегося мира. Однажды, когда я в очередной раз очутилась в пиршественном зале, он обратился ко мне, не показываясь на глаза. По той почтительности, с какой перекидыш присел на задние лапы, я поняла, что на этот раз меня не дурачит очередной призрак.
– Дриана, – насмешливо обратился ко мне Хозяин, – Спешу тебя обрадовать, что не за горами второй раунд нашей битвы, в результате которого ты будешь лизать мне руки, признав во мне властителя. А пока сообщаю тебе, что все твои друзья мертвы, и убила их ты. Смотри. Передо мной сгустился туман, в котором мелькали смутные тени и мельтешили яркие пятна. Наконец они приобрели мало-мальски упорядоченный вид, развернув передо мной панораму давно забытой лагерной жизни. Я увидела друзей, в существовании которых осмелилась так дерзко усомниться. Где-то в глубине меня зашевелилось сожаление по поводу безвозвратно ушедшей мирной жизни. Но вот я заметила себя. Девушка с моей внешностью ласково разговаривала с Диорином. Мальчишка что-то объяснял ей с горячим максимализмом юности. Та внимала ему и вдруг… Она приникла к нему с поцелуем. Диорин застыл, как вкопанный, а она… она втягивала его в себя… она поглотила его, не оставив и обрыва одежды… – Мило, правда, – сказал ненавистный голос с весельем, – Такая участь постигла весь отряд повстанцев. Я прорыдала весь день. Слезы текли непрерывным ручьем, не прекращая свой ток ни на секунду. Тогда же я попробовала использовать магию против Хозяина. Невыносимая боль скрутила все мои внутренности, зажав меня в тиски страдания. Это продолжалось вечность. Вечность, заполненная воспоминаниями, бредом горячки и ненавистью. Тогда же я дала себе зарок. – Я убью тебя, – шептали мои помертвевшие губы в безразличную тьму, – Не знаю как, но убью. Делай со мной что угодно, ломай всеми возможными способами, но придет миг – и тебе отплатятся с лихвой все мои страдания. Как это не невероятно звучит, но именно тогда началась наша дружба с перекидышем. Он выхаживал меня во время лихорадки, не оставляя одну во власти диких желаний. Более того, он даровал мне покой хотя бы во сне. Теперь я ждала прихода ночи с надеждой, поскольку оборотень каким-то непостижимым образом освобождал меня от тела, и я путешествовала… Часами я бродила по побережью, с наслаждением вдыхая воздух полуночи, купалась в ледяных волнах океана и знала, что все вокруг – настоящее. Часто меня посещало безумное желание покинуть тело на произвол судьбы и пуститься во все тяжкие. Но потом я вспоминала доверчивый взгляд перекидыша и понимала, что не предам его ни за что на свете. Дни проходили в том же чаду сумасшествия, но я чувствовала, что благодаря какому-то немыслимому подарку судьбы обрела друга там, где не смела и мечтать об этом. Недалек был тот день, когда перекидыш полностью встал на мою сторону, но битва с колдуном только приближалась… А пока я замкнулась в прочнейшем панцире, сотканном из ненависти, презрения, боли и осознании потери всего, что я некогда имела и чем не смогла распорядиться по праву собственника.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Леон недоумевал. Никогда еще он не был так близок до исполнения своей заветной мечты, и это его пугало. Наконец-то Дриана дала понять ему, что он ее интересует больше, чем просто друг, но подобные же знаки внимания она оказывала всем мало-мальски приличным мужчинам отряда. Говоря честно, она буквально вешалась на шею любому, кто смог заинтересовать ее, как представитель сильного пола. |
