Рансимен откинулся на складном стуле, отчего тот опасно заскрипел.

— В твоих словах есть смысл, Шарп, действительно есть смысл. — Рансимен дрожал, представляя себе весь ужас своего преступления. — Но ты думаешь, что я просто предвосхищаю приказ, вместо того, чтобы нарушать его?

Шарп уставился на полковника с притворным восхищением.

— Мне жаль, что у меня нет вашего ума, генерал, действительно жаль. Просто блестящая формулировка: «Предвосхищение приказа». Жаль, что я не додумался до этого.

Рансимен расцвет от комплимента.

— Моя дорогая мать всегда утверждала, что я должен был стать адвокатом, — сказал он гордо, — возможно, даже лордом-канцлером! Но мой отец предпочел, чтобы я избрал честную карьеру. — Он швырнул на свой кустарный стол несколько чистых листов бумаги и начал писать приказы. Время от времени ужас свершаемого вновь посещал его и он делал паузу, но каждый раз Шарп открывал маленькое лезвие и закрывал его, и эти звуки побуждали полковника вновь макать кончик пера в чернильницу.

И на следующий день озадаченные кучера привели четыре запряженных волами фургона, до краев загруженные оружием, боеприпасами и снаряжением, в форт Сан-Исидро.

И Real Compania Irlandesa была наконец вооружена.

И помышляла о мятеже.

Глава 4

На следующее утро, сразу после рассвета, делегация отыскала Шарпа в пустынном северном углу форта. Лучи встающего над долиной солнца золотили легкий туман, который редел на ручьем, и Шарп наблюдал, как лунь без малейшего усилия планирует на слабом ветру, пристально разглядывая склоны холмов. Восемь человек, составлявших делегацию, замерли в неловком молчании у него за спиной, и Шарп, окинув их серьезные лица недовольным взглядом, отвернулся к долине.

— Там наверняка бегают кролики, — сказал Шарп, ни к кому в частности не обращаясь, — и эта тупая птица не может поймать их в тумане.

— Он по-настоящему не проголодался, — сказал Харпер. — Я никогда не видел ястреба, более тупого, чем кролик. — Сержант в зеленом мундире был единственным делегатом от роты Шарпа: другие солдаты все были от Real Compania Irlandesa. — Сегодня хорошее утро, — сказал Харпер, который выглядел непривычно нервным. Он явно полагал, что или отец Сарсфилд, или капитан Донахью, или капитан Ласи должны заговорить на щекотливую тему, которая заставила эту делегацию искать Шарпа, но священник и два смущенных офицера молчали. — Особенное утро, — сказал Харпер, снова нарушая тишину.

— В самом деле? — откликнулся Шарп. Он стоял на зубце около амбразуры пушки, но теперь он спрыгнул на платформу, а оттуда на дно сухого рва. Годами ливни размывали гласис и засыпали ров, в то время как мороз ослаблял и крошил каменную кладку крепостных валов. — Я видел лачуги, построенные лучше чем это, — сказал Шарп. Он пнул в основание стены, и один из больших камней заметно сдвинулся. — Там нет ни горсти чертова цемента! — воскликнул он.

— В растворе было слишком мало воды, — объяснил Харпер. Он глубоко вздохнул, понимая, что его компаньоны не будут говорить, и сделал решающий шаг сам. — Мы хотели видеть вас, сэр. Это важно, сэр.

Шарп вкарабкался, цепляясь за камни крепостных валов и потер ладони одна о другую, стряхивая пыль.

— Это о новых мушкетах?

— Нет, сэр. Мушкеты просто отличные, сэр.

— Обучение?

— Нет, сэр.

— Тогда человек, к которому вам следует обращаться, — полковник Рансимен, — сказал Шарп кратко.