Каждый шаг, который делал в своей жизни Турр, оказывался плодом неверных решений.

В лабораториях Эразма он встретил родственную душу — Рекура Вана. Он и безрукий тлулакс объединили свои познания и жажду разрушения, воплощая их в ужасающе изобретательные схемы нанесения вреда этим слабакам людям — о, как они заслуживали такой страшной участи! Когда Эразм объявил об окончательной неудаче попыток отрастить новые конечности Рекуру, тот потерял всякую надежду когда-либо покинуть Коррин. Но Турр мог путешествовать без ограничений по обитаемым планетам, оставляя там неизгладимые следы своего пребывания. Если, конечно, он когда-нибудь сможет улететь отсюда.

Он посмотрел на небо. Нет, вероятно, это произойдет не слишком скоро.

Сегодня ему нанес визит интригующе непредсказуемый робот Эразм со своим воспитанником Гильбертусом Альбансом. Робот, казалось, понимал подавленное состояние Йорека Турра, но не мог предложить ничего обнадеживающего в деле освобождения Коррина от человеческой осады.

— Возможно, тебе удастся разработать что-нибудь новаторское, чтобы одурачить сторожевой флот Лиги.

— Как у меня получилось это с чумой? Или как с недавно атакованными заводами по производству снарядов? Я слышал, что некоторые из них смогли прорвать кордон. — Он едва заметно улыбнулся. — Я не должен решать все наши проблемы, но я сделаю это, если смогу. Мне хочется выбраться отсюда больше, чем всем вашим машинам, вместе взятым.

Это не убедило Эразма.

— К несчастью, теперь Армия Человечества станет еще более бдительной.

— Особенно после того, как мои пожиратели примутся за работу.

Больше всего на свете Турру хотелось присутствовать при том, как будет происходить это побоище.

Эразм обернулся к своему светловолосому мускулистому спутнику. Турр не любил эту «собачонку» Эразма, так как Гильбертус получил продлевающее жизнь лечение в юности и мог в полной мере воспользоваться плодами вечной молодости.

— А что думаешь ты, Гильбертус? — спросил робот. Гильбертус сочувственно посмотрел на Турра — так, словно тот был не более чем неудачным экспериментальным образцом, — и ответил:

— Думаю, что Йорек Турр действует на грани человеческого поведения, граничащей с бесчеловечностью.

— Я согласен, — сказал Эразм, который, видимо, пришел в восторг от такого ответа.

— Даже если это и так, — осклабился Турр, — я все же представитель человеческого царства, чего ты никогда не сможешь в полной мере понять, робот.

Турр испытал большое удовлетворение, видя замешательство Эразма.

Конечно, это была не свобода, но — пусть и маленькая — победа.

Пока Земля, наша мать и место нашего рождения, остается в памяти человеческого рода, ее нельзя считать полностью уничтоженной. По крайней мере мы можем убедить себя в этом.

Бесконечно долгая череда непрерывных атомных ударов дорого обошлась Квентину Батлеру. Прошло почти два десятилетия, но бывший командующий продолжал каждую ночь просыпаться от кошмарных сновидений, в которых перед его глазами снова и снова вставали те миллиарды безвинных людей, которых он убил ради победы над мыслящими машинами.

Он был не единственным, кто думал, что счастливы оказались те солдаты Джихада, кто с честью погиб при бесчисленных перелетах, пропал в безднах свернутого пространства.