— Надо принимать и приспосабливаться. Так как ты не можешь вернуться в свое прежнее тело, то надо думать о новых возможностях, которые ты теперь обрел. Ты занимал в Лиге видное положение, но конец твоей карьеры был уже близок. Официально ты всего лишь ушел в отпуск из армии Джихада, но прекрасно сознавал, что никогда больше не вернешься и не возглавишь войска на поле сражения. Но теперь тебе не придется думать о пенсии, так как мы даем тебе второй шанс. Помогая нам укреплять нашу новую кимекскую империю, ты будешь способствовать установлению прочного мира в галактике. Омниус потерял прежнее значение, и теперь кимекам и людям придется мирно сосуществовать друг с другом. Ты можешь стать незаменимым посредником между нами. Есть ли более подходящий человек для решения такой задачи? С нами ты добьешься на этом поприще гораздо большего, чем смог бы, оставаясь на командных постах в армии.

— Я сильно сомневаюсь в твоих мотивах.

— Ты можешь сомневаться в них сколько тебе угодно, но будь объективен и не противься правде, когда ее тебе открывают.

Задумавшись, Квентин в ответ промолчал.

— В восстановленных нами лабораториях и мастерских Ришеза и Бела Тегез мы разрабатываем новые боевые корпуса — естественно, только для обороны. Хотя мы никогда не осмелимся направить кимеков против сильнейшей Армии Человечества, нам все же следует подумать о том, как защититься от возможного вторжения извне.

— Если бы вы в свое время не причинили людям столько горя и страданий, то никто в Лиге никогда бы не стал на вас нападать.

— Во имя сохранения цивилизации нам надо забыть прошлое и простить старые обиды, оставить прежние распри. Мы должны начать заново, с чистого листа. Я предвижу, что настанет такой день, когда кимеки и Л ига будут сотрудничать на взаимовыгодных условиях.

Квентин попытался рассмеяться, но для этого у него еще было мало умения.

— Скорее сначала погаснут звезды, чем это случится. Твой собственный сын Вориан Атрейдес никогда не пойдет на заключение мира с вами.

Разозленный Агамемнон на несколько минут замолчал, потом снова заговорил:

— Знаешь, я все еще возлагаю на него определенные надежды. Возможно, когда-нибудь Вориан и я пойдем на уступки друг другу, и тогда наступит мир и для всех остальных людей. Но пока кимеки просто вынуждены крепить свою оборону. Так как защитные поля Хольцмана препятствуют нашим снарядам и ракетам поражать корабли Лиги, мы разрабатываем лазерное оружие. Надеемся, что несущие высокую энергию лучи окажутся более эффективным боевым поражающим средством.

Квентин, мозг которого был помещен в корпус, похожий на колесный трактор, задумался, решая, стоит ли отвечать по существу.

— Никто не использует лазер как боевое оружие уже много столетий. Такое применение неразумно. *

— Тем не менее почему бы не попробовать? — усомнился Агамемнон. — По крайней мере в этом будет элемент внезапности.

— Нет, лазер использовать нельзя.

Чувствуя, что пленник необычайно встревожен и обеспокоен, генерал титанов надавил сильнее.

— Может быть, я чего-то не знаю о лазерах, так как многое забыл за тысячу лет? Никто никогда их не боялся.

— Они… они доказали свою неэффективность. Конструирование лазерного оружия — это пустая трата времени.

Агамемнон был заинтригован, однако не стал настаивать на продолжении темы. Но он понимал, что рано или поздно от Квентина надо добиться внятного ответа на этот вопрос, не важно, к какой манипуляционной методике или пытке придется для этого прибегнуть.

Когда Квентин и Агамемнон вернулись с прогулки, мозг Батлера был извлечен вместе с канистрой из повозки и водружен на прежнее место. Юнона принялась отключать сенсоры, воспринимавшие течение времени, что еще больше дезориентировало Квентина, потом она накачала химическими средствами электрожидкость, омывающую мозг примеро, попеременно возбуждая то центры боли, то центры удовольствия.