Обреченные работорговцы продолжали кричать и умолять о милосердии, пытаясь сохранить жизнь, но дзенсунниты убили их всех, одного за другим. За одну ночь они собрали богатый урожай крови.

Мой отец был объявлен героем Джихада. Даже если все остальные исторические факты затеряются в пыли, то надо сделать все, чтобы именно этот факт не постигла та же участь.

Вкрадчивым и увещевающим тоном Данте сообщил Квентину об успешном результате эксперимента проведенного с флотом Лиги. Взаимодействие лазерного луча и защитного поля с последующим полным уничтожением объекта атаки.

Пораженный Батлер, неспособный отключить свои слуховые датчики, был вынужден выслушать также объяснения Юноны, которая рассказала ему, что он сам, хотя и непреднамеренно, выболтал секрет самого слабого места в обороне Лиги. Квентин впал в неистовство, и после того, как его отключили от ходильного корпуса, погрузился в полное отчаяние, неспособный подсчитать, скольких солдат Лиги он обрек на смерть и сколько их еще погибнет по его милости.

Три титана извлекли емкость с мозгом Квентина из гнезда и лишили его доступа ко всякой ходильной форме. Инстинкт подсказывал, что надо умереть в бою, проявив доблесть и мужество, но в таком виде он был совершенно недееспособен. Кимеки лишили его рук и ног. Они отобрали его голос, зрение и слух. Он был для них не более чем беспомощной добычей. Лишенный точки отсчета времени, Квентин не знал даже, как долго он пробыл в изоляции.

Если бы он мог хотя бы отключить системы, поддерживавшие существование его головного мозга, если бы он мог сам предать себя смерти, то тогда он был бы уверен в том, что не откроет смертельному врагу ни одной тайны, не выдаст ни одного секрета.

Но Квентин был вынужден терпеть это свалившееся на его голову проклятие, ожидая малейшего шанса, который позволил бы ему нанести ответный удар кимекам. Особенно он хотел этого теперь, когда узнал о своем невольном предательстве. Он не такой трус, как Ксавьер Харконнен. Он с радостью отдаст жизнь в борьбе с этими гибридными противниками, с этими полумашинами-полулюдьми, но нельзя попусту тратить силы. Прежде чем действовать, надо убедиться, что есть реальный шанс навредить своими действиями титанам.

Он внезапно ощутил яркую вспышку света и к нему вернулось зрение. Вновь подсоединенные к его мозгу сенсоры показали обтекаемый ходильный корпус, в котором он узнал титана Юнону. Ему захотелось либо съежиться, уменьшиться в размерах, либо наброситься на женщину-титана. Если бы у его мозга были руки, он бы с радостью задушил эту проклятую бабу. Но у него не было такой возможности.

— Мы решили взять тебя с собой, — сказала Юнона. — Сегодня ты полетаешь.

Это действительно было ровно такое восхитительное ощущение, каким его описывали кимеки, и Квентин еще больше возненавидел их за это. Хотя Юнона много раз лгала ему, на этот раз она нисколько не преувеличила остроту и радость нового ощущения.

Неокимеки вставили емкость с мозгом Квентина в красивую космическую машину, выполненную в стремительных обтекаемых формах. Такие корабли кимеки использовали в своих межзвездных войнах. Когда эскадра оторвалась от поверхности Хессры, у Квентина было такое ощущение, что он — орел, парящий над бездной на стальных крыльях. Он мог подниматься вверх с потоками звездного ветра, совершенно ничем не скованный и не ограниченный. Он мог бесконечно падать вниз, как хищная птица, нацелившаяся на свою жертву, а потом резко изменить курс, ускоряясь в любом направлении по своему желанию.

— Многие неокимеки испытывают от полета подлинный экстаз, — передал Квентину Данте, летевший впереди небольшого отряда. — Если бы вы более охотно сотрудничали с нами, примере то давно бы испытали радость полета.