— Все ищут убийцу Великого Патриарха, — сказал Абульурд, — но один только я ищу тебя. И вот теперь, во время диких беспорядков на улицах, ты сам приходишь ко мне. Какая удача, какой дар судьбы!

Морщинистое лицо Турра, застыв на пороге старости, выглядело по крайней мере на полвека моложе, чем оно должно было выглядеть согласно его возрасту. Он, казалось, был очень рад этому столкновению и беспечно улыбался.

В ярком свете лабораторного помещения Турр прислонился к стене, крепко сжимая в руке пистолет, хотя он и был бессилен против защитного поля Абульурда. У Турра тоже была полевая защита, но он не стал включать ее. Очевидно, он предпочел свободу действий безопасности защитного поля Хольцмана.

— Итак, чем я обязан вашей столь сильной одержимости, молодой человек? — спросил Турр. — Возможно, я смогу использовать вас в своих планах на будущее. Вы не хотите попасть в анналы истории?

Он оторвался от стены, двигаясь с грацией пантеры, преследующей свою жертву.

— Ты и так уже достаточно попользовался людьми. — Абульурд расправил плечи. — Мой дед Ксавьер Харконнен — герой войны с мыслящими машинами, — и это ты погубил его репутацию и доброе имя. Ты манипулировал истиной и лишил мою семью чести.

— Да, но для этого были веские причины. Разве ты сам этого не видишь?

— Нет, не вижу, — с этими словами Абульурд подошел ближе, подняв кинжал, которым он мог воспользоваться, не отключая защитного поля. — Зачем ты явился в мою лабораторию?

— Разве не здесь ты хранишь оставшиеся образцы моих любимых механических питомцев? Пожирателей, которых я изобрел для Омниуса.

Йорек Турр радостно вскинул брови. Исторические хроники рисовали его как беспощадного, холодного, бездушного и расчетливого интеллектуала, но сейчас во взгляде его предательских, коварных глаз появилось что-то дикое и звериное, словно что-то повредилось в его голове. Он был все таким же жестоким и изобретательным, как и прежде, но временами здравый рассудок начинал ускользать.

— Ах, какие штуки я изобретал, работая на Омниуса, — исторически это было гораздо важнее, чем то, что я делал будучи начальником полиции Джихада. Даже служа в джиполе, я работал на Омниуса, который в благодарность провел мне лечение, продлевающее жизнь. У меня, конечно же, были секреты и от всемирного разума, но я все же совершал массу отвлекающих маневров и частенько сбивал с верного пути Великого Патриарха Гинджо и его темных, хотя и очень страстных поклонников.

Все было бы превосходно, если бы его вдовушка отдала мне причитающееся. Это стало бы чудесным венцом для моей славной карьеры. Я достиг бы полного исторического бессмертия. Но когда пост Великого Патриарха был у меня подло украден, мне не оставалось другого выбора. Голодные маленькие жучки были мелким экспериментом, которым я занимался от скуки, томясь в вечном плену на Коррине. Ретровирус, который тоже изобрел я, был куда более опустошительным, ты не находишь?

— Я не могу даже осознать всей величины твоего злодейства, — сказал Абульурд.

— Это лишь доказывает, что ты начисто лишен воображения.

Абульурд сжал рукоятку кинжала — надо убить этого человека до того, как он признается в других неслыханных преступлениях, Абульурд не желал больше слушать весь этот ужас.

— Зачем ты мне все это рассказываешь? Тебя мучает совесть и ты решил очистить ее признанием?

— Не смеши меня. Неужели я не заслужил право немного похвастать, добившись таких впечатляющих достижений? Кроме того, я хочу тебя убить, так уж позволь мне предварительно получить удовольствие.