— Разговоры. — Вориан не стал продолжать эту тему. Он не понимал, как мог его протеже сделать это, зачем Абульурд поставил на карту жизнь всего флота, разрушив систему управления войсками в самый критический момент. — Попробуйте воспользоваться резервными системами, обойдите код, примените ручное управление, если ничего не выйдет. Наводку делайте на глаз. В противном случае открывайте люки и бомбите противника хоть камнями.

— Это займет несколько минут, верховный башар.

— Сэр, нам сохранять курс? — спросил штурман. — Мы уже почти у «моста».

Мысли Вориана путались, он был подавлен предательством, которое только что совершил Абульурд.

— Если мы замедлим движение, машины поймут, что у нас что-то неладно.

— Мы не смеем колебаться! — крикнул один из солдат-культистов. — Эти демоны подумают, что мы потеряли решимость в достижении нашей святой цели.

Вориан был уверен, что Омниус не станет думать о таких вещах.

— Вероятнее всего они заподозрят, что у нас технические неполадки, поломка. — Голос его скрежетнул металлом. — Продолжать наступление с прежней скоростью. Нам все равно надо наступать, пусть даже и большей ценой.

Ему потребуется всего несколько минут, чтобы вытрясти из Абульурда коды доступа и снова включить пульт управления огнем. Может быть, они еще успеют все сделать вовремя.

Абульурда Харконнена нашли без труда, и он не оказал сопротивления. На самом деле у него был даже гордый вид, когда офицеры втащили его на командный пункт. При Абульурде не было личного оружия; мрачным взглядом отстраненный башар словно стилетом уколол Вориана. На кителе Харконнена не было знаков различия.

Пылая холодной яростью, Вориан Атрейдес шагнул навстречу Абульурду.

— Что ты сделал? Ради Бога и святой Серены, скажи мне, что ты сделал?

Абульурд посмотрел на Вориана еще раз, словно надеясь на понимание.

— Я уберег вас от ужасной ошибки и спас миллионы жизней. Вориан схватил Абульурда за отвороты кителя.

— Ты глупец! Если мы не покончим с ними сегодня, то ты обречешь нас на гибель и, мало того, еще на тысячу лет машинного рабства.

Начальник артиллерии презрительно скривился.

— Трус, такой же, как его дед.

— Нет, он не похож на Ксавьера. — Вориан пристально смотрел в глаза Абульурду, разочарование выжгло все теплые чувства, какие он раньше питал к своему протеже, стерли из памяти приятные воспоминания прежних встреч и проведенного вместе времени. — Этот человек проявил собственную трусость, батор. Не стоит сравнивать его с другими.

Абульурд не делал попыток вырваться, но продолжал умолять Атрейдеса не наступать.

— Это не должно произойти так. Если бы вы только… Вориан перебил его ледяным тоном:

— Башар Харконнен, я приказываю вам выдать мне новые коды. У нас слишком мало времени.

— Простите, но я не могу этого сделать. Это единственный способ заставить вас по-иному взглянуть на дело. Вам придется отступить и повернуть назад.

— Ты ставишь под угрозу жизнь всего флота возмездия. Башар нисколько не испугался.

— Это вы угрожаете их жизням, Вориан, а не я.

— Не смей называть меня по имени. Ты намекаешь на дружбу, которой отныне не существует. — Вориан с отвращением оттолкнул от себя Абульурда, и тот с трудом устоял на ногах. Вориан понимал, что ничего не добьется угрозой пытки, во всяком случае с Харконненом. — Ты предал будущее человечества!

Раздался встревоженный голос штурмана:

— Мы выходим на рубеж спутников, верховный башар.