|
Саша прислонился к стенке и внимательно посмотрел на подругу, потом сбросил испачканные грязью ботинки: - Оленька, конечно, ни при чем. Это я так, к слову. Оля не собиралась сдаваться, бабушка хорошенько попилила ее перед уходом, прямо как заправская скрипачка: - Мы тебя, идиотки, два часа ждали! Последняя примерка, теперь не изменишь ничего. Она сразу шить будет. Саша уже стянул и джемпер: - Ну и замечательно. Я вам целиком доверяю. В платьях ни-че-го не понимаю, правда, Оль. - Меня бабуля замучила просто! "Вот, он необязательный, он такой, он сякой"... Саша улыбнулся, как Чеширский кот - от уха до уха: - А ты отвечай: "Любовь зла, полюбишь и братка". Пристально глядя на нее, Саша методично расстегивал пуговицы, снимал рубашку, майку, взялся за брючный ремень. Оля, слегка обалдев, продолжала говорить по инерции, непроизвольно меняя тон: - Я хотела вместе, чтоб ты одобрил, а ты как всегда... Не отрывая смеющегося взгляда от невесты, Саша начал расстегивать брюки. - Хотела вместе, говоришь? Хорошая идея. Главное - своевременно! - брюки отправились вслед за рубашкой. - Ну да... А ты что, в стриптизеры записался? - Ольга не могла долго сердиться на него, но и отступление тоже было не в ее правилах. Хотя какие уж тут правила! - Не-а. Соскучился, - честно ответил Саша. Уже смеясь, Оля развязала пояс халатика: - Видела бы бабуля... - с притворной горечью вздохнула она. Над ними фата венчала скрипку, как праздничный букет, подаренный замечательной исполнительнице поклонником ее таланта... *** Умиротворяющая тишина, которая, казалось, невидимым куполом накрыла Олю и Сашу, время от времени нарушалась шумом проезжающих за окнами машин. Оля, приподнявшись на локте, осторожно указательным пальцем дотронулась до пулевого шрама на Сашином боку: - Саша, брось все это, а? - Что именно? - Ну, ты же умный, одаренный, а разбойник, - вкрадчиво сказала она и прижалась лицом к его ладони. - Разбойник... - усмехнулся он и погладил ее, как маленькую, по голове. - Думаешь, я об этом не думал? Думал... Так странно... Понимаешь, был момент, казалось, все: убьют или сяду. Даже клятву дал пацанам. А потом раз - и все утряслось! Да ты же помнишь, тогда, на даче. Оля шумно вздохнула: - Но сейчас-то два года прошло. - А мне нравится, Оль. Это такая жизнь... реальная, что ли. Как в мезозойскую эру, - помолчав, Саша встряхнул ее за плечи. - И море, море, огромное море денег! Знаешь, как мы года через два заживем? Даже не через два года, через год! Оля вздохнула: ну что он, прямо ребенок, честное слово, будто все в игрушки играет в песочнице: - Ой, Саш, да при чем здесь деньги? Страшно это все... Знаешь, мне родители сегодня приснились. Будто они живы, мы все в Анапе и купаться пошли. И я заплыла так далеко, за буйки, что их не вижу. Фигурки какие-то, как мураши на берегу. Плыву, и только слышно, мама меня зовет: "Олюшка! Плыви назад! Олюшка, я боюсь!"... Саша наклонился к Оле и нежно поцеловал глаза, щеки, теплые губы: - Ну что ты, зайка? Я же с тобой, я люблю тебя, что ты? Оля погладила рукой Сашино плечо, на котором был выколот небольшой, величиной с пол-ладони кельтский крест. |
