Майор посмотрел на меня с уважением. Они что, не знают что ли об этой истории?

   - А ты, что? - спросил я, и тут же продолжил, специально выводя противника из себя. Разумеется, ничего о прошлом Асана я не знал, поэтому продолжил импровизацию. - Ты родился бароном. Получил титул в наследство. И, что ты думаешь, ты лучше меня?

   Он вскинул автомат и выстрелил из подствольника. Мы едва успели укрыться от осколков, но из-за взрыва стали трескаться и лопаться витражи, которые в итоге все равно засыпали нас дождем битого стекла. Жалко такую красоту, на самом деле.

   - Кто слаб? - спросил он. - Я великий ученый, а ты кто? Докторишка! Бездарность! Дерьмо!

   Чем бы он ни был накачен, это делало его чертовски сильным, и одновременно безумным. Неуравновешенным, вот.

   - Ты вивисектор долбаный! - заорал я в ответ из-за своего укрытия. - Ничего твои открытия не стоят, ничего полезного миру они не принесут. Сдавайся, и можешь рассчитывать на справедливый суд!

   Он высадил длинную очередь на весь магазин. Пули забили вокруг, с визгом рикошетов от полированного гранитного пола разлетаясь в разные стороны. Пока он перезаряжался, я высунулся из-за бортика, за которым прятался, вскинул автомат, и выпустил пару коротких очередей в него.

   Vidarr ранил Роберто Асан, нанеся 60 очков урона.

   Vidarr ранил Роберто Асан, нанеся 70 очков урона...

   И так далее.

   В общем, всей своей атакой этой я снес около трехсот очков здоровья. Мда, у него резист почище, чем у высокоуровневого крокодила. И здоровья уж точно больше, чем у меня.

   - Ха! - заорал он. - Твое оружие слабо. Слушай, я заметил, у тебя все лицо в крови. Может, позовем мамочку, она тебе личико умоет?

   Я, молча, лежал на холодном полу, думая, как выходить из этой ситуации. Дмитрий подсказать ничего не мог - он тоже стрелял в барона, но даже по внешнему виду было видно, что не снесли мы ему и четверти здоровья.

   - Что может быть более мерзким, чем сопливый окровавленный ребенок? - почему-то спросил у меня барон.

   - Многое! Например, мамаша твоя!

   Ответом моей реплике был разъяренный нечеловеческий рев и еще один магазин, выпущенный сбрендившим ученым в молоко. Мы с моим лучшим солдатом снова выпрыгнули практически синхронно, но в этот раз стреляли длинными очередями и дольше. Теперь и здоровье его просело гораздо глубже - стали видны раны, потекла, наконец, кровь.

   - Продолжай провоцировать его. - прошептал мне офицер. - Пусть тратит зря пули, ему все равно в нас не попасть.

   - Слушай, а эта аристократическая шлюха, которая произвела тебя на свет, еще жива? Или ты бастард?

   - Заткнись, вошь! - такой актер пропадает, однако. Так натурально выразить нечеловеческую ненависть и злобу.

   И тут он сделал то, чего не ожидали ни я, ни майор - отшвырнув автомат куда-то в сторону, он качнулся, и спрыгнул вниз, мгновенно оказавшись прямо перед нами.

   - Стреляй! - заорал я Дмитрию, сам выжимая курок, и молясь про себя, чтобы мутант этот подох до того как у меня закончатся патроны. Хотя, по-моему, меня уже ждали могильный холод и путешествие к точке возрождения.

   Пули не отбрасывали и не замедляли его, застревая в теле. Казалось, будто они вообще не имеют воздействия, кроме уменьшающегося количества здоровья.

   Он добрался до меня как раз, когда закончились патроны. Размахнувшись изо всех сил, я впечатал ботинок в его живот. По-моему, когда я пинал ворота, прок был больше.

   Первый же его удар отшвырнул меня к противоположному концу зала, заодно повесив на меня пятнадцатисекундный стан.

   Не обращая внимания на выстрелы Дмитрия, этот псих двигался ко мне.