– «Мы»? – недовольно сказал Маллинсон. – Вот это славно! Забудьте это «мы». Вам не удастся сбить Совет с толку, переключив наше внимание на Орион. Пятая Лиры будет разоружена, а при сопротивлении – уничтожена. Ясно?

Ярость охватила Биррела.

– Вы.., вы чертов глупец… – прошипел он, сжимая кулаки. – Ваша проклятая тупоголовость может стоить войны…

Гарстанг едва успел схватить его за руку, укоризненно глядя на командора. Биррел опомнился.

– Прошу прощения, – хрипло сказал он, весь дрожа от возбуждения. – Пожалуйста, послушайте меня еще минуту. Если я сумею вам доказать, что все наши действия были направлены только на защиту Земли, вы позволите нам уйти?

– Мы только напрасно теряем время, – отрезал Маллинсон. – Слова – это только слова.

Тогда Биррел выложил свой козырной туз:

– А если я соглашусь на испытание «детектором правды», то вы поверите мне?

Маллинсон удивленно взглянул на него.

– Вы добровольно соглашаетесь на это?

– Я не знаю, как вас убедить в своей правоте, – с горечью в голосе ответил Биррел.

Дипломат задумался, с сомнением глядя на него.

– Хорошо, – согласился он после некоторого колебания. – Садитесь в кресло. Кейн, займись командором.

Биррел сел в кресло, словно на бочку с порохом.

При мысли о том, что скоро совершенно чужие люди начнут беззастенчиво шарить в его мозге, по его коже пробежали мурашки. Это был рискованный шаг. Он знал много секретов Лиры. Вдруг Маллинсон захочет воспользоваться случаем, чтобы выудить из него военные тайны? К тому же за те часы, когда он будет выключен из жизни, может произойти многое. Но что оставалось делать? Биррел мысленно проклял Маллинсона и всех остальных членов Совета.

Невидимый луч «детектора правды» обрушился на него. Как будто сильный ураган ворвался в мозг и унес все мысли и сомнения. Он видел окружающее словно через красный туман, но почти ничего не сознавал. Кажется, в комнате появилась Лиллин и бросилась, крича, на Маллинсона, но Гарстанг удержал ее. Больше ничего он не помнил. Ветер, один только ветер…

Почему ничего не происходит? Пусть придет что-то в это небытие, пусть даже боль…

И боль пришла, затопив мозг. Чувства стали пробуждаться, откуда-то донесся тихий стон. Это был его стон! Значит, он вновь жив, жив, жив!

– Джей, ты меня слышишь? – кто-то сказал, обращаясь к нему.

Голос был знаком… Память постепенно вернулась к Биррелу. Он с усилием приоткрыл глаза и пробормотал:

– Слышу… О, моя бедная голова…

Он лежал на диване в гостиной. За окном сгустились сумерки. Лиллин стояла рядом. Ее лицо было искажено гримасой отчаяния. Биррел никогда не видел жену такой заплаканной. Кто-то наклонился к нему и осторожно потряс за плечи. Это был Гарстанг.

Кейн суетился вокруг прибора, с виноватым видом поглядывая на Биррела.

– Сэр, я говорил, чтобы мистер Гарстанг оставил вас в покое еще хотя бы на час. Быстрое пробуждение грозит сильной головной болью, и вы…

– Вставайте, Джей, нам надо уносить отсюда ноги, – прервал его Гарстанг.

Биррел с ненавистью посмотрел на капитана – ему так хотелось продолжать лежать, не шевеля даже пальцем. Малейшее движение приносило сильную боль, разве Джо не понимает этого?

Затем до него дошло – Кейн предлагал ему валяться на диване еще целый час.