Лорен покраснела оттого, что ее сравнивали с другими любовницами Ника, но она знала, что отрицать это бесполезно.

— Ты, — спокойно продолжала Мэри, — вызвала у него настоящий гнев. Он сердит на тебя и на себя. Он не только не вычеркивает тебя из своей жизни, но даже не отправляет вниз на старое место. Разве тебе не кажется странным, что он не разрешает тебе работать с Джимом? Он ведь мог бы просто вызвать тебя наверх переводить, когда позвонит Росси.

— Я думаю, что он держит меня рядом, чтобы отомстить, — мрачно сказала Лорен.

— Может быть. Он мстит тебе за то, что ты так действуешь на него. Или он пытается найти в тебе недостатки, которые помогут ему побороть свои чувства. Я не знаю точно. Ник — сложный человек. Джим, Эрика и я очень близки ему, но он держит нас всех на некотором расстоянии. До конца он не раскрывается никому, даже нам… Почему ты так странно смотришь? — прервала свою речь Мэри.

Лорен вздохнула:

— Если вы занимаетесь сватовством, то, боюсь, вы ошиблись адресом. Вам следует поговорить с Эрикой, а не со мной.

— Не глупи…

— Вы читали статью в газете о вечере в Харбо-Спринг несколько недель назад? — Лорен отвела смущенный взгляд и добавила:

— Я была гам с Ником, и он отправил меня домой, потому что должна была приехать Эрика. Он назвал ее своим деловым партнером.

— Это действительно так, — сказала Мэри, успокаивающе пожав руку Лорен. — Они — хорошие друзья и деловые партнеры, но это все. Ник входит в совет директоров корпорации ее отца, а ее отец — в совет директоров «Глобал». Эрика покупала у Ника дом в Кове. Возможно, она приехала туда, чтобы закончить это дело.

Лорен почувствовала облегчение и радость, хотя разум подсказывал ей, что их отношения с Ником безнадежны. По крайней мере Ник не укладывал ее в постель своей любовницы. Она подождала, пока Рико менял тарелки, а затем спросила:

— Давно вы знаете Ника?

— Давным-давно, — сказала Мэри. — Я начала работать бухгалтером у его отца и деда, когда мне было двадцать четыре года, а Нику — четыре. Его отец умер через шесть месяцев после этого.

— А каким он был в детстве?

Лорен почувствовала непреодолимое желание узнать все, что можно, об этом властном, загадочном человеке, который завладел ее сердцем, хотя оно ему, казалось, было совсем не нужно.

Мэри задумчиво улыбнулась.

— Мы называли его тогда Ники. Он был самым очаровательным темноволосым чертенком, какого я когда-либо видела. Гордым, как его отец, иногда очень упрямым. Он был сообразительным и жизнерадостным, таким ребенком гордилась бы любая мать. Любая, кроме его собственной, — погрустнев, добавила она.

— Расскажите про его мать, — настойчиво попросила Лорен, вспомнив, как неохотно Ник коснулся этой темы в Харбо-Спринг. — Он мало говорил о ней.

— Странно, что вообще говорил. Обычно он никогда этого не делает. — Взгляд Мэри стал задумчивым, когда она погрузилась в воспоминания. — Она была удивительно красивой женщиной, очень богатой, избалованной, вздорной и неуравновешенной. Она напоминала елочную игрушку — красивую на вид, но пустую внутри. Ник обожал ее. Сразу же после смерти его отца она ушла, оставив сына бабушке и дедушке. Долгое время после ее отъезда Ник все смотрел в окно, ожидая, что она приедет. Он смирился с тем, что его отец умер и никогда не вернется, но отказывался поверить, что мать не вернется тоже.