Орри, предупрежденный о том, что на рожон лезть не надо, честно ударил по тормозам.
Из-за угла выбежало строем до роты сипаев в полной боевой выкладке, у всех желтые платки на шеях. Вот демоны, как же мы-то до сих пор не догадались желтые тряпочки повязать? И хоть бы раз кто подумал! Не-э-эт, ума нет – считай, калека.
Рота пробежала мимо, оруженосец в кольчуге махнул рукой: проезжай, мол, – а сам побежал следом за сипаями, придерживая рукой висящую на ремне винтовку. А нам второй раз повторять не надо было, Орри сразу с места рванул. Проскочили по главной улице почти до самой рыночной площади, но там в очередной раз столкнулись с проблемой – выход на нее был перекрыт баррикадой, причем из толстых бревен, столкнуть которые с ходу никакой возможности не было. Можно рискнуть, завалить забор, но черт знает, что там за ним. Зато у баррикады пятеро сипаев. У одного в руках длинное полено пулемета «льюис». [38] Стоят на нас глазеют.
Я выматерился, ударил кулаком по броне. Лари шепнула мне прямо в ухо:
– Тише. Тише. Главное – спокойствие. Давай проезд искать: как-то же они туда проехали!
– Орри, давай влево бери. Там проезд поищем, – скомандовал я себе под ноги.
Тоже недоработочка – с убитых шлемофоны не сняли, а теперь не можем в бортовую сеть переговорную включиться. С другой стороны, шлемаки у них все простреленные, охота была эти горшки с расплесканными мозгами на голову напяливать?
Броневик поехал по неширокой улице под свисающими через заборы ветвями яблонь, которых здесь великое множество. Проехали один переулок, второй, но выезда на рыночную площадь пока не было. Я уже начал нервничать. Скоро здесь будет «громовержец», который явно уже взлетает, и как знать, не захотят ли его пулеметчики поохотиться и на бестолково катающийся по улице броневик? А белую простыню можно и не заметить. И вообще, разговор о барже был, когда белая тряпка обсуждалась.
Так доехали до самого частокола. Я даже хотел скомандовать, чтобы Орри ломился напролом, свалив забор, но вспомнил, что примерно в этой части рынка, куда мы можем отсюда попасть, все застроено бревенчатыми срубами лавок, которые нам корпусом все равно не пробить.
– Разворачиваемся.
Развернулись с трудом, в три приема. Узко здесь было. Стрельба в районе форта стала вообще отчаянной. И мне послышался гул самолетных двигателей сквозь нее. Надо торопиться!
– Давай быстрее! – крикнул я вниз.
– Понял! – пробасил Орри и действительно прибавил газу.
Мотор взвыл и поволок тяжелую машину все быстрее и быстрее. И на перекрестке с центральной улицей гном вынужден был резко затормозить: из-за угла выехал еще один «гладиатор», близнец нашего. Из люка по грудь торчал офицер в незнакомой мне форме какого-то из Старых княжеств, взгляд которого уперся мне прямо в лицо. И глаза его начали расширяться и расширяться.
«Хана конспирации!» – подумал я, срывая с пояса гранату Ф-1, которыми мы разжились в форте.
Отлетело кольцо, со звонким щелчком отскочил предохранитель, и увесистая рубчатая чушка по крутой дуге перепорхнула из моей руки в башню бронемашины. Офицер, даже не осознав сразу, что произошло, успел только рот для крика открыть, когда в чреве их «гладиатора» рвануло – с металлическим гулом, как в кастрюле, а вверх вылетел клуб серого дыма. Офицер свалился вниз, как будто его дернули за ноги, а потерявшая управление машина, в которой живых не осталось, резко свернула влево и уткнулась массивным швеллером переднего бампера в воротный столб. |