Ближе к ночи сестра открыла дверь в мою комнату и остановилась на пороге.

— Спасибочки за поддержку, Холдинг, — сказала она с намёком.

— Зачем тебя поддерживать-то? Чтоб цвела и пахла?

— Чтобы я поверила в себя. И поверила, что я — часть высокого и прекрасного дела.

— Тогда не разрисовывай себе щёки жёлтыми цветуёчками. Глупо выглядишь.

— Да? А ты и без цветуёчков глупо выглядишь, и рисовать ничего не надо.

— Говоришь, за поддержкой пришла?

— Только представь, Холлинг! Около Пентагона собралось пятьдесят тысяч человек! Пятьдесят тысяч! Происходит что-то важное, прямо сейчас, у нас на глазах! И это только начало. Может, тебе пора повзрослеть? Глядишь, и человеком станешь.

— Каким? Хиппарём?

— Таким, который осознаёт себя личностью. Станешь настоящим Холлингом Вудвудом.

— А я, по-твоему, кто?

— Ты-то? Наследничек. Ты тот, кто должен унаследовать компанию «Вудвуд и партнёры». Никакой самостоятельной ценности не представляешь.

— Какая разница, унаследую — не унаследую? Я всё равно Холлинг Вудвуд.

— Да, ты Холлинг Вудвуд. Но тебе и это по барабану. Почему ты позволяешь ему собой помыкать? Почему никогда не поспоришь, не возмутишься?

— Зато ты споришь, возмущаешься. А толку чуть.

Сестра невольно потёрла щёку.

— Вот-вот! Его не переспоришь, — добавил я.

— А я буду спорить! И ты спорь. Пусть знает, что не ему решать, кто ты есть и кем станешь.

— Но цветок ты стёрла, ага? Выходит, открыла рот и — закрыла. Спорить бесполезно.

— Очень полезно! Для меня самой, — выпалила сестра и, убежав к себе в комнату, врубила группу «Манкиз». На всю громкость.

* * *

Наутро миссис Бейкер подстерегла меня у раздевалки.

— Мистер Вудвуд, я полагаю, наш распорядок работы по средам надо изменить.

От таких слов внутри у меня что-то сжалось. И я поневоле вспомнил всё, что ел на завтрак.

— Д-да? А з-зачем? — промямлил я.

— Это необходимо. Подробности обсудим в среду. Но больше никакой уборки и прочих мелких поручений. Впрочем… одно всё-таки будет.

— Одно?

— Да, разовое. В награду получите ещё одно пирожное.

Завтрак поднялся в животе ещё выше.

— Ладно, — пробормотал я. — Поручение выполню. Только пирожных не надо.

— Вот как? — деланно удивилась миссис Бейкер и прошла к своему столу.

Она явно задумала новую стратегию. Кардинально новую. Но какую?

— Так, значит, ты ел пирожное?! — возмутилась Мирил.

— Да не то чтобы…

— Но миссис Бейкер сказала: получите ещё одно пирожное! И ты сказал: ладно. Выходит, одно уже съел!

Тут подскочил Данни Запфер.

— Она дала тебе пирожное?

— Я его не ел.

— Ага, положил на полку и любуешься! Так я и поверил!

— Правда! Не ел!

— Короче, ты нам всем должен пирожные, — заключила Мирил. — Точно такие же профитроли.

— Это как понимать?

— Повторяю для тупых и глухих: ты… нам… всем… должен… принести… пирожные.

— Где я возьму столько пирожных? Для всего класса?

— Это твои трудности, — сказал Данни Запфер. — Гони пирожные или умри.