– Тебе понравилось? – заглянула в лицо мужу Ева.

– Конечно! – сиял он, как золотая монета.

– Но это еще не все, мой главный подарок впереди. – Ева прижалась к нему, затем села на свое место. – А я проголодалась.

Музыканты заиграли и запели, гости танцевали, Даниил Олегович не сводил влюбленных глаз с Евы, которая с большим аппетитом поедала блюда. Это чудо послано ему свыше, вся его жизнь с появлением Евы преобразилась. И пусть злые языки болтают что угодно, это от зависти. Когда он познакомился с Евой, она даже не знала, что он один из самых состоятельных людей города. Сначала встречались тайком, потом плюнули на пересуды и виделись открыто, нездоровый интерес к ним рос с космической скоростью, сплетни и помогли соединиться. Если поначалу Даниил Олегович сомневался, стоит ли круто менять свою жизнь, то после женитьбы сомнения улетучились, он стал счастливейшим из смертных.

Закончился танец, все рассаживались, официанты начали носить горячие блюда, и вдруг…

Да, всегда в момент взлета, пика удачи, в миг счастья надо ждать этого коварного «вдруг». Потому что нет постоянства на этом свете, и когда ты стоишь, расправив крылья, налетает оно, бьет под дых, а дальше ты несешься с высоты на острые камни. Даниил Олегович заледенел, услышав в микрофон до омерзения знакомый голос. На эстраде в длинном вечернем туалете стояла его бывшая, держа микрофон:

– Господа, минутку внимания! Вы слушали поздравление от нынешней жены Нила, а теперь послушайте от экс-жены… то есть от жены в отставке… В общем, от меня!

В зале наступила гробовая тишина, а большое скопление подвыпившего народа не так-то просто заставить умолкнуть. Ясно же как божий день, что дело пахнет скандальчиком, какого в городе не видывали со времен его основания. Все замерли, у кого-то даже кусок застрял между ртом и желудком.

– Наступил кульминационный момент вечера, – ядовитым шепотом сказала Елизавета Ивановна. – А я, дура, не хотела идти.

– Перестань, – осадила ее Агния. – По-моему, это не смешно. Зачем она притащилась сюда? С дуба упала, что ли?

– С очень высокого, – подтвердила Елизавета Ивановна.

– Налейте, господа, в бокалы! – улыбаясь, говорила Виктория Яковлевна, широким жестом обведя зал. – Ну же, наливайте! Я произнесу тост. А мне кто-нибудь подаст бокал?

С ближайшего столика ей любезно поднесли бокальчик с шампанским, она поблагодарила, взяла и покачнулась, однако на ногах устояла, рассмеявшись от неловкости.

– Она пьяна, – в ужасе прошептала Ева, съежившись.

Даниил Олегович метнул молнии в сторону вышибал ресторана, один из которых протискивался к нему с видом напроказившего школьника.

– Итак, Нил, тебе стукнуло пятьдесят пять! – злорадно произнесла Виктория Яковлевна. Даниил Олегович набирал на мобиле номер, глядя на бывшую с лютой ненавистью. А она… О, боже, что она несла, да еще в микрофон! – Ты растолстел, полысел, обрюзг, вид у тебя далеко не здоровый – мешки под глазами, кожа коричневого оттенка, наверное, печень барахлит. Но это ничего. Все пройдет, когда помрешь. Так вот, милый…

Охранник в это время протиснулся к Даниилу Олеговичу.

– Как она прошла? – прошипел, не раскрывая рта, юбиляр.

– Оттолкнула охрану, – оправдывался тот. – Не драться же с ней.

– Вы не имели права пускать в зал без приглашения.

– …хочу тебе пожелать от всей души, чтоб ты не подох раньше времени, – с коварным оскалом, как показалось юбиляру, продолжала бывшая. – С молодой-то женой сил надо мно-ого, а мне страшно хочется посмотреть, как она тебя орогатит.