— Да зачем же мне нужно, чтобы они что-то показывали? — воскликнула она. — Если фотографии эти на все почтовые адреса компании в одночасье пришли! В среду это было, утром. Разом все компьютеры накрыло. Молчанский-то аккурат на работу приехал. В кабинете засел, почту открыл — новое сообщение и «звякнуло». Вам письмо, типа. Ну, он первый и увидел. Там в копии-то адреса всех сотрудников «М-софта» значились, а основным адресатом жена Молчанского стояла. В общем, он тут же дал команду сисадминам служебные ящики вычистить. Красный был, насупленный. Оно и понятно, такой срам всем на потребу выложили. Службу безопасности науськал, чтобы вычислили отправителя, а сам домой поехал. Да только поздно. Не простила его Светлана. Да оно и правильно.

— А безопасники что? — спросила Вера. — Вычислили, кто письмо послал?

— Так как же это вычислишь, если оно с «левого» ящика послано? Кто создал? Когда? Разве ж установишь?

— Ну при желании установить все можно, — нетерпеливо возразила Вера. — Уж IP-адрес, с которого письмо послано, точно.

— Так наш это IP-адрес. — Ирина Геннадьевна пожала плечами. — Письмо послано с одного из компов «М-софта». Ну и что это дает?

Вера внезапно почувствовала, что от обилия информации у нее кружится голова. В ее картине мира никто из сотрудников компании не мог настолько ненавидеть Молчанского, чтобы отправить подобное письмо его жене. Что-то не сходилось, или картина мира сдвинулась окончательно и безвозвратно. Терять тот уютный и доброжелательный мир, в котором она работала, было горько, но предаваться горю было совершенно некогда.

Молчанский, находящийся в запое, грозил обрушить мироздание навсегда и похоронить под его обломками не только Веру, но и весь коллектив, а значит, мир и Молчанского вместе с ним нужно было срочно спасать. Выхватив из шкафа куртку и накинув на плечо тоненький ремешок дамской сумочки, Вера выскочила из приемной и стремительно скатилась вниз по лестнице.

Дверь никто не открывал. Вера с остервенением жала и жала на кнопку звонка, но за тяжелой, очень дорогой металлической дверью (заказывала ее сама Вера и за установкой следила тоже) никто не подавал признаков жизни. Немного поколебавшись, она вытащила из сумочки связку ключей и решительно вставила один из них в замочную скважину. Да, ключи от квартиры начальника у нее были, именно потому, что Вера ведала всеми ремонтами в этой квартире, ездила за забытыми документами, а также срывалась по тревоге, если в отсутствие в городе или стране хозяев там срабатывала сигнализация.

Домработниц и шоферов нанимала тоже Вера, а потому при увольнении именно ей они сдавали комплекты ключей от квартиры, машины и дачи. Она отпирала эту дверь своим ключом десятки раз, но впервые так отчаянно трусила, потому что никогда раньше не делала это, если знала, что дома есть кто-то из Молчанских. В голове мелькнула трусливая надежда, что она обнаружит квартиру пустой. Ну не может быть Молчанский в запое! Не может, и точка.

Его наверняка нет дома, он ездит по делам, пытается наладить отношения с женой, и она, Вера, сейчас убедится, что не случилось ничего страшного, тихо запрет квартиру и вернется на работу. Ах да, еще позвонит шефу, и он вместе с ней посмеется над ее дурацкими страхами. То, что она боится, смертельно боится, до одури, до полуобморока, до влажных ладоней и бешено скачущего пульса, Вера поняла только сейчас. Вот ведь странность, никогда она не была истеричной барышней!

Она последний раз повернула ключ в замке, глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду, вытерла ладони о куртку и переступила через порог. В квартире было тихо, лишь мерно капала где-то вода из неплотно закрытого крана. Вера машинально подумала, что нужно вызвать сантехника, чтобы устранить неполадку.