— И это все, что тебя интересует? Но ты мне больше нравишься без будущего, — сказала я.

Он пропустил мои слова мимо ушей, лицо его оставалось озабоченным всю дорогу до дома. Но руку мою он не выпустил и на крыльце поцеловал меня — один только раз, и очень серьезно, как человек много-много старше меня. Собственно, так оно и было. Я была совсем еще девчонка! И о будущем думать не думала. Ужасно странно: вот так коснуться друг друга, скользнуть по поверхности, не затрагивая таинственной внутренней сущности. Я могла бы простоять всю ночь, уткнувшись головой в его шерстяное плечо. Это Сол сказал наконец, что надо войти в дом.

Мать начала как-то уменьшаться, съеживаться, усыхать. Ей было страшно. Я видела, как она смотрела на Сола своими блестящими глазами в красных прожилках. Чем лучше он обращался с ней, тем с большим подозрением она относилась к нему. Когда он спрашивал ее о чем-нибудь, она подолгу не отвечала: ей приходилось пробиваться через множество слоев страха. Ночью, когда я помогала ей укладываться в постель, она хватала меня за руку и вглядывалась в мое лицо. Ее губы безмолвно шевелились. А потом я спускалась вниз, Сол тоже хватал меня за руку и притягивал к себе. На мгновение меня охватывали смущение и растерянность.

— Что с тобой? — спрашивал он, но я молчала.

Я все старалась понять его. Это было нелегко. Ему недоставало беспечной дерзости, которой я так ждала от него, даже надеялась в нем найти. Чего-чего, а серьезности у него хоть отбавляй. (Когда я училась в школе, нам говорили, что надо искать чувство юмора). Он держался со мной строго, без тени усмешки, и я робела. К тому же я не могла понять смысла всех этих разговоров о работе. Казалось, он ждет, чтобы призвание пришло к нему, как судьба. В самом деле, он такой был доверчивый!

— Может, тебе надо отправиться на поиски, счастья? — говорила я полушутя. — Вот я непременно отправилась бы. Ох, как же мне хочется уйти вместе с тобой. Хоть завтра, куда глаза глядят.

— Нет, ты бы не ушла, — сказал он. — Оставить мать в таком положении?

Не понимаю, как этот человек мог быть сыном Альберты.

В мае он купил мне кольцо к помолвке. Вечером, когда мы втроем сидели за ужином, он вынул его из кармана — кольцо с маленьким бриллиантом. Ничего такого я не ожидала. Он надевал кольцо мне на палец, а я смотрела на него во все глаза.

— Я решил, что уже пора, — сказал он мне. — Простите, миссис Эймс, я не могу больше ждать. Я хочу на ней жениться.

— Но я… — пробормотала мама.

— Это будет не сразу, — продолжал он. — Я пока никуда не собираюсь ее увозить. Я даже не знаю, чем буду заниматься. Мы останемся здесь до тех пор, пока будем нужны вам, поверьте. Обещаю вам…

— Но… — сказала мама.

Тем все и кончилось.

Я должна была отказать ему. В конце концов, я, не была совершенно беспомощной. Надо было сказать: «Прости. Но для тебя нет места в моей жизни. Я никого не собираюсь брать с собой в это путешествие». Но я не сказала. Он сидел рядом, и удивительный, незнакомый мужской запах его кожи вызывал во мне такую любовь, что я была прямо сама не своя. Слова его были очень отчетливые, будто говорил он со мной в трескучий мороз. Мне в голову не пришло ему отказать.

Глава 7

Проснулась я от ощущения качки и тряски. Приподнялась, огляделась вокруг. Солнце светило так ярко, даже глазам стало больно, но я все-таки увидела, что мы остановились на заболоченном поле соломенного цвета. Джейк сидел за рулем и что-то бормотал. Двое мужчин в джинсовых куртках изо всех сил наваливались на машину сзади.