То вообще буддисты в оранжевых кришнаитских одеяниях, потрясая какими-то огромными африканскими бубнами, хороводят хоровод вокруг памятника Пушкину на площади искусств и поют: «Феличита…»

Саднило плечо, а особенно сильно хотелось пить.

Наверху в темноте послышались какие-то звуки, человеческие голоса, шум… Либо это последняя галлюцинация, либо спасение.

Шваркнуло вверху что-то металлическое, грохнул люк, луч фонарика заметался по стенам.

Шишкин первым подбежал к Юле, принялся осторожно разрезать скотч, приговаривая почему-то шепотом:

— Все кончилось, доченька… Потерпи.

«Все кончилось, — равнодушно подумала Юля, вновь теряя сознание. — Уже говорили ведь, что все кончились, а потом опять все началось…»

Золотые облака лизали перламутровое северное небо. «Скорая» новехонькая, с иголочки, ослепительно белая, с нарядным оранжевым фонарем. Это и впрямь была свежая машина — сегодня у нее был второй всего или третий выезд.

— Кость не задета, ранение навылет. Организм сильно ослаблен, но девушка молодая, вытянет. Опасности для жизни нет, — спокойно сказал врач и сел в машину.

Шишкин вытащил мобильник:

— Максим… Все в порядке, нашли… Нет, никого больше не было. Да, да… Ну, куда, в больницу отправили. На всякий случай… У вас как?.. Понял…

Макс сидел на дороге, смотрел пустым взором то в лес, то на небо. Вертел в руках мобильник. Перевел взгляд на него. Уставился, словно видел впервые: что это за штука такая…

С тихим шипением подъехал автомобиль. Его, виригинский, автомобиль. Открылась дверца, вылез Рогов, согнутый в букву «зю».

— Нашли Юльку?..

— Да, — устало отозвался Виригин. — Этот-то где?..

Рогов кивнул на багажник:

— Мы с ним местами поменялись.

Он рассмеялся нервным желчным смехом. И тут же схватился за поясницу.

— Вот, черт! Устроили вы мне… Как бублик в хлебнице…

Птицы уже курлыкали вовсю, приветствуя пробивающееся сквозь туман солнце.

— Дывись, Васыль, — сказал Виригин. — Птицы заграничные, а поют — ну прямо, как наши…

Вася прислушался:

— Да ладно, Макс, это наши и есть. Союзное государство!

— И то верно, — кивнул Виригин.

— Поедем, что ли?.. Только учти, Максим Павлович, потому как я есть травмированный, мне надо часто совершать физическое упражнение. Так что придется нам останавливаться у каждой шашлычной, где я буду осуществлять прогулку, а также, может быть, принимать на грудь… Так что поедем не торопясь.

— А мне теперь, Вася, торопиться некуда. Я на пенсии.

Виригин не спеша поднялся и пошел к машине.

P. S.

Елизавета Лунина вышла из здания банка, остановилась под вывеской «Индивидуальные сейфы», оглядываясь по сторонам. Вроде все спокойно. Прижав пакет с деньгами, направилась к машине. Держать деньги в банке рискованно, при желании могут «вычислить». Кедров наверняка сдал ее ментам. Надо перепрятать в более надежное место.

— Здравствуйте, Лиза… Моя фамилия Любимов, если забыли… Можно посмотреть, что у вас в пакетике?..