– И что же вы теперь предпримете? – послышался голос Вира за спиной Грейс. Она и забыла, что ее кузен тоже присутствовал в комнате.

– Мне придется поехать в Лондон и подключить к делу профессионалов. Пусть соберут всю информацию о лорде Джоне, какую только будет возможно раздобыть.

– Когда мы едем? – взволнованно спросила Грейс. Герцог нахмурился:

– Грейс, я не могу взять тебя с собой.

– Но я единственная…

Он поднял руку.

– Если все, что ты мне рассказала, правда, а я не сомневаюсь, что это так, то ты, Грейс, сейчас в большой опасности. Ты едва не погибла от рук лорда Джона. И теперь ты не можешь разгуливать по Лондону у него под носом. Если же тебя увидят в моей компании, то сразу будет понятно, откуда дует ветер. Наше знакомство следует держать в секрете. Полагаю, он даже не догадывается, из какой семьи ты происходишь.

Грейс уныло улыбнулась. Да, конечно, дядя Френсис прав, но у нее было чувство, что только она способна спасти Мэтью.

– Лорд Джон полагает, что я проститутка, работающая в Доках Бристоля.

Герцог кашлянул, чтобы скрыть свое замешательство.

– Что ж, хорошо… Это к лучшему, что он ничего не знает о тебе. Ни о твоем происхождении, ни о твоих связях. Но я настаиваю на том, чтобы ты осталась здесь.

– В Фаллон-Корте?

В разговор вмешался Вир:

– Нет необходимости беспокоить вашу светлость. Моя кузина направлялась ко мне, когда я не смог ее встретить из-за дорожной аварии.

– Но мне кажется, что здесь она будет находиться в большей безопасности и никого не стеснит. Вряд ли Джон Лансдаун предпримет попытку похитить Грейс из дома герцога. Ему не придет в голову искать ее тут. Он разыскивает Грейс Паджет, бедную вдову, а не леди Грейс Элизабет Марлоу, единственную дочь графа Уиндхерста.

Грейс давно не слышала своего настоящего имени. Казалось, оно принадлежит не ей, а кому-то постороннему. Леди Грейс Марлоу должна была бы быть более утонченным существом в сравнении с практичной Грейс Паджет, разводившей на ферме овец и ухаживавшей за своим старым и больным мужем.

Вир поклонился.

– Уверен, моя кузина оценит вашу доброту.

Дядя Френсис, проигнорировав замечание Вира, с неодобрением посмотрел на Грейс:

– И еще нам надо что-то придумать с твоей одеждой.

Грейс густо покраснела:

– Я не нуждаюсь в благотворительности, дядя Френсис. А кроме того, кто меня здесь увидит?

– Не спорь со мной, Грейс. Такое ощущение, что ты на себя наложила епитимью на целых девять лет. Пришло время вернуться к нормальной и естественной для тебя жизни, девочка.

Если бы она стала возражать, это было бы не слишком любезным ответом на его доброту. Пока этот человек был на ее стороне, она могла спасти Мэтью.

Грейс промолчала, и герцог продолжил:

– Принеси свои вещи из дома кузена. Мы ужинаем в семь. Марлоу, приглашаю и твою жену.

– Благодарю вас, ваша светлость. – Вир снова поклонился. – Миссис Марлоу почтет за честь.

Герцог повернулся к Грейс:

– Завтра я отправляюсь в Лондон. Я распоряжусь, чтобы мои тетки не приставали к тебе. Им только дай волю, они замучают кого угодно своими разговорами.

Грейс невесело улыбнулась. Хотя и смутно, но она помнила этих теток. Когда она была в доме герцога в последний раз вместе со своей семьей, они уже тогда выглядели как старухи. Их интересовали только сладости и недостатки гостей, которые тут же с упоением обсуждались.

Грейс присела в реверансе:

– Спасибо, дядя Франсис. Я никогда не смогу отплатить вам за вашу доброту, но буду вам бесконечно благодарна.