– Мэтью… – снова заговорила она.

– Я люблю тебя, – прервал ее он. И сейчас эти слова звучали как вызов. – Хочешь ты принимать это или нет, но я люблю тебя.

– Мне, конечно, это льстит. Я не умаляю твоих чувств, но это твой первый опыт близости с женщиной. Очень просто спутать удовольствие и любовь.

Она неожиданно замолчала, словно ждала, что он согласится с ней, но Мэтью ничего не сказал на это, каждая частица его тела отвергала ее слова. Да, он впервые был с женщиной, тут не поспоришь и ничего не возразишь. Это было восхитительно, потрясающе. В нем что-то необратимо изменилось.

Но это не все. Он любил Грейс, и эта его любовь вовсе не была порождением их близости. Он смотрел на нее, ощущал ее легкое дыхание, и его сердце начинало делать в груди сальто. Что тогда это было? Какое определение дать тому, что он чувствовал? Если не любовь, то что?

– Я не удивлена, что это произвело на тебя такое впечатление, – тихо сказала она. – Я также нахожусь под впечатлением. Но я хочу сказать, ты не должен думать, что теперь чем-то обязан мне. Придет день, и в твою жизнь войдет женщина, которую ты полюбишь по-настоящему.

– Ты не права, – сердито проговорил он и лег на спину, его взгляд устремился в потолок. Мэтью решительно отвергал то будущее, какое для него нарисовала Грейс. То будущее было просто недостижимо, потому что недостижимой была для него свобода. И он давным-давно смирился с этим. – Вот увидишь, для меня ничего не изменится, сколько бы времени ни прошло.

Они оба молчали. Каждый из них думал о чем-то своем.

– Я сделала тебе больно, – наконец сказала она грустным голосом. – Мне очень жаль. Прости.

Грейс протянула руку и осторожно погладила Мэтью по щеке. Он закрыл глаза, наслаждаясь ее прикосновением. Одно прикосновение руки Грейс, и его печалей и огорчений как не бывало. И снова в нем начало просыпаться желание.

Мэтью пообещал себе, что больше не станет заговаривать с ней о своей любви. Но ничто на свете не помешает ему показывать Грейс, что она значит для него. Рано или поздно она поверит в его чувства. Его страсть прорвется через все преграды и найдет отклик в ее сердце.

Грейс с удивлением отметила про себя, что в выражении лица Мэтью появилось что-то новое, но не успела она и слова сказать, как он сорвал с нее простыню и привлек к себе.

– Господи, помоги мне, – пробормотал он, прижимаясь ртом к ее губам.

Грейс положила руки Мэтью на плечи и прижалась к нему. Нет, ее не пугали подобные вспышки любовной горячки. Она с пониманием относилась к этому. И подобная пылкость даже возбуждала ее. Его страсть разжигала и ее страсть.

В его объятиях и поцелуях не было нежности, но Грейс и не хотела ее. Ей нравилось видеть в Мэтью несколько дикарское проявление любви. Она сказала, что не верит в его любовь, и это разозлило Мэтью. И обидело. А ей совсем не хотелось этого.

Когда она только услышала эти слова: «Я люблю тебя, Грейс», – ее сердце радостно забилось. Она едва удержалась от того, чтобы не воскликнуть в ответ: «И я тебя люблю, Мэтью».

Но она сумела вовремя остановиться. Она не имела права привязывать его к себе, опутывать его клятвами, потому что знала – очень скоро он может пожалеть об этом.

Пока он будет ее хотеть, она будет принадлежать ему.

«О, Грейс, ты можешь солгать Мэтью, но себя обманывать бесполезно. Теперь ты будешь принадлежать ему вечно».

Он целовал ее с таким отчаянием, что это потрясло Грейс до глубины души. Как она могла оттолкнуть его и не принять его чувств! Его губы, его руки, взгляд – все говорило о страсти, глубокой настоящей.

Почти грубо он взял ее рукой за грудь.