Дженни была их единственным ребенком. Ее родители работали для нее одной. Их сбережения, вещи, которые они не покупали для себя, отпуска, которых они никогда не брали, – все было для нее. Они никогда не говорили об этом, но она знала об этом. Она понимает, что они стараются дать ей «все необходимое»: работу, семью, положение в обществе и образование. Их дочь обязана получить образование, то, чего не имели они. Мировое зло не должно коснуться ее. Они оберегают ее.

Отец ее очень религиозен. Правоверный еврей, он закрывает магазинчик в субботу, даже если это лишает его части доходов. Она никогда не слышала, чтобы отец ругался и сквернословил. Ей кажется, что она всегда будет помнить его у стола в пятницу вечером, моющим руки перед молитвой, пока ее мать держит тазик и небольшое белое полотенце; колеблется пламя свечей в медном подсвечнике.

Дженни не разделяла их взглядов, но уважала их веру и их самих. Они добрые родители, трудолюбивые, рады тому, что у них есть, жалеют о том, чего нет, и иногда несколько погружены в себя. Позже она поняла, что это из-за их воспоминаний. И, когда она еще училась в колледже, она знала, что покинет их мир, но она также знала, что, несмотря ни на что, она всегда будет его частью.

– Так он живет в Атланте? – спрашивает мама. Ее волосы накручены на бигуди. Она выглядит полноватой даже в своем просторном домашнем платье. Теперь она немного нахмурилась, пытаясь разобрать мелкий почерк на письме. Письмо написано рукой женщины на толстой серой бумаге. Конверт голубой, с красивой маркой. Мама показывает пальцем на неровные буквы. – Чудесно, что его мать прислала тебе приглашение.

– Мам, это же официальное письмо. Просто так нужно.

– Атланта – это далеко?

– Всего пару часов на самолете. – Дженни ощущает легкое волнение. – Они живут в пригороде. Они встретят нас в аэропорту.

– Они богатые, я думаю.

Теперь по какой-то причине Дженни чувствует смущение и раздражение.

– Мам, я никогда не спрашивала.

– А кто говорит «спрашивала»? Конечно, нет. Но это же сразу видно.

– Я не думала об этом. Это не интересует меня.

– Не интересует ее, видите ли! – Мама кладет локти на стол, держа чайную чашку обеими руками. Ее зеленовато-карие глаза становятся веселыми и удивленными. – Да что ты знаешь? Ты никогда не оставалась без денег, слава Богу. Разве ты знаешь, что значит просыпаться среди ночи в своей кровати и смотреть на часы, поскольку через несколько часов тебе предстоит встретиться с домовладельцем или мясником, которым ты должен деньги, а денег у тебя нет. Нет, ты не знаешь. Поэтому тебя это не интересует. Скажи, а что ты наденешь? – И, не дожидаясь ответа, продолжает: – Послушай, пусть твой отец сошьет тебе выходной дорожный костюм.

– Не стоит беспокоить папу. Он устает. Я лучше найду что-нибудь.

– Сшить один костюм не составит большого труда. Несколько вечеров, и все будет готово. Какой цвет тебе хотелось бы? Мне кажется, это должен быть серый. Серое подходит ко всему. Красивый костюм, и ты будешь выглядеть хорошо, когда выйдешь из самолета. Он хороший парень, Питер. Почему они называют его Коротышка?

– Потому что его рост больше 180 сантиметров.

– Он хороший парень.

И мама, улыбаясь знакомой теплой улыбкой, наливает еще одну чашку чая.

Все началось немного раньше, вскоре после того, как Дженни начала учиться на первом курсе колледжа. Она готовилась к контрольной и не успела пообедать, поэтому днем она забежала в буфет колледжа за бутербродом.

– Вы не против, если я сяду рядом с вами?

Она подняла голову и увидела высоченного парня с рыжими волосами.