Так проходил вечер, пока Питер не сказал, что за ним заедут в девять часов, чтобы отвезти его в Оуинз-Миллз.

– Плохо, что вы не можете остаться на ночь у нас, – сказала мама. – Мы могли бы поставить раскладушку на веранде. Это очень удобная раскладушка.

– Спасибо, я бы остался, но меня ждут. Мужчина, который приехал за Питером, сидел за рулем большого пикапа. Когда передняя дверь открылась, до них донесся лай, и они увидели в глубине автомобиля трех терьеров. Питер выглянул и помахал рукой, дал знак, что он сейчас идет.

– Пригласи своего друга зайти и выпить с нами чашечку кофе, – предложил папа, – и яблочный пирог еще остался.

– Не думаю, что он сможет, и все из-за собак. Он даже на минуту не оставляет их в машине одних. Это выставочные собаки, очень редкой породы, тибетские терьеры. У них целая стена в доме увешана голубыми лентами с медалями собак, – объяснил Питер.

Потом он поблагодарил Раковски, нежно попрощался с Дженни и сбежал вниз по ступеням.

Отец и мама смотрели, как пикап тронулся с места и уехал.

– Голубые ленты, – пробормотал отец. – О ком это он говорил? Но все-таки он чудесный малый. Очень хороший, Джанин, хоть он и называет тебя Дженни.

Питер отметил:

– Мне понравились твои родители. Они очень хорошие.

– Я рада. Ты им тоже понравился.

– Надеюсь, и тебе понравится моя семья. Может, ты приедешь к нам на несколько дней в весенние каникулы? Я напишу своей матери на следующей неделе, если ты захочешь приехать.

Он никогда много не говорил о своих родных, упомянув лишь, что у него есть сестра четырнадцати лет. Его отец занимается какими-то инвестициями, что, по мнению Дженни, было как-то связано с банковским делом. Ей представлялся высокий дом с теннисным кортом, наподобие одного из прекрасных белых домов, какие они видели во время воскресных поездок по окрестностям.

– Он хочет, чтобы его родители познакомились с тобой, и если ты им понравишься – а почему и нет? – фантазировала мама, – тогда он попросит у твоего отца разрешения жениться на тебе.

– Мама! Это же 1969 год. Дети больше не спрашивают разрешения своих родителей. Кроме того, никто из нас еще не готов для женитьбы. Мы слишком молоды.

– Ну так подождете год или два. Мне было девятнадцать, – спокойно согласилась мама.

В аэропорту Атланты их встретил длинный темно-синий автомобиль, которым управлял негр в темно-синей ливрее. Дженни подумала сначала, что лимузин взят напрокат, а поскольку ей еще ни разу не доводилось ехать в такой машине, она была несколько смущена.

Но чернокожий мужчина сказал:

– Рад видеть вас снова дома, мистер Питер. Вы теперь не часто нас посещаете.

– Как все, Спенсер, мама, отец, тетя Ли?

– Все ваши родные здоровы, и ваша тетя Ли, она по-прежнему «соль земли». Разве вы не так называете ее?

– Именно так, она и есть соль земли.

Так это был их собственный автомобиль и шофер! Дженни разглаживала руками юбку. Она разглаживала и разглаживала хорошую серую шерстяную ткань юбки, которую сшил ее папа.

– Сшито вручную, – восхищалась мама. – Знаешь, сколько это стоило бы в магазине? У твоего отца золотые руки. Теперь тебе нужна желтая блузка, черные лакированные туфли, и ты можешь ехать куда угодно.

Питер положил свою руку на ее.

– Нервничаешь?

Он все видел и все замечал, словно ее волнение передавалось ему.